Глубокотопчане не стремились к цивилизации, а цивилизации не было дела до маленькой деревушки рыбаков и бортников. При этом они исправно выплачивали дань и налоги князьям, царям, императорам, генсекам и президентам, что смогли их отыскать и оказались достаточно умными, чтобы не лезть со своим уставом в чужой монастырь.

По причине отсутствия дорог как таковых в эти места редко забредала нога постороннего человека. Для связи с большой землёй использовались лодки и тайные опасные тропы, известные только местным проводникам. Не удивительно, что многочисленные беды, выпавшие на судьбу многострадальной страны, чудесным образом обходили стороной Глубокую Топь. То ли местные боги не отлынивали от работы и действительно помогали людям, то ли деревню защищали бездонные болота, но пронырливые татаро-монголы, фанатичные крестоносцы, утончённые французы, педантичные нацисты и прочие просвещённые интуристы так и не посетили эти живописные места.

Только советской власти оказалось одинаково плевать на богов, людей и природу. Во время компании по варварскому осушению уничтожению болот рабочие-стахановцы наткнулись на затерянное поселение с тремя сотнями потенциальных членов коммунистической партии. Об удивительной находке написали все газеты Союза, а затем страна ударными темпами принялась строить в Глубокой Топи светлое будущее. Всего за год деревня получила полноценную дорогу, электричество, водопровод, больницу, школу, почту и колхоз «Рассвет». Активно протестовавшие против осушения болот и насильственной цивилизации добровольно-принудительно отправились покорять суровую Сибирь, в то время как остальные глубокотопчане по достоинству оценили достижения прогресса и свыклись с новыми реалиями.

Население Глубокой Топи быстро выросло до двух тысяч человек. Местные жители, разбавленные приезжими со всего СССР, постепенно забыли о вековых традициях. Лишь старые дома с камышовыми крышами, уникальное кладбище да старинные обряды, признанные историко-культурной ценностью, выделяли Глубокую Топь среди тысяч безликих деревень по всей стране, но не спасли её от одинакового для всех финала.

После развала Союза и последовавшего банкротства колхоза деревня начала стремительно пустеть. Люди разъезжались в поисках лучшей жизни, продавая дома дачникам и уставшим от городской жизни пенсионерам. Окрестные поля заросли травой, а болота начали медленно возвращать себе былое величие. «Современная» часть деревни оживала только в летний сезон, но над камышовыми крышами снова заклубился печной дым, словно флаг победы вечного над временным…»

– Я так понимаю, Макдональдса там нет? – со слабой надеждой перебил Виталик.

– Нет, но, судя по фоткам, есть сельская дискотека.

– Извини, но я забыл свою знаменитую коллекцию кассет, – уныло проворчал «знаменитый» диджей.

Огорчённый новостями Виталик натянул наушники и со вселенской тоской на лице присосался к банке с пивом, словно младенец к любимой соске. Костя улыбнулся и поблагодарил богов за то, что этот раздолбай, пьяница и бабник составил ему компанию. Да, его друг был ходячим генератором неприятностей, но Костя мог быть уверен, что легкомысленный блондин отдаст за него жизнь, и это не просто красивые слова.

***

Если в сердце нет любви, в нём расцветает жестокость, и нет для этого условий лучше, чем в обычном детском доме. Сейчас Костя понимал, что встреченные им дети не были виноваты, что с одобрения равнодушного общества превратились в маленьких злобных монстров, но тогда ему было не до философских рассуждений. Он попал в настоящий ад и должен был сохранить свою чистую детскую душу.