Настроение работать и поддерживать какие-либо коммуникации угасало стремительно и безвозвратно. Соответственно, есть два варианта: найти способ вернуться в позитивный рабочий ритм или перенести занятия.

Все остальные клиенты на сегодня оплатили заранее, финансовых поступлений от них ждать не приходится. Источника вдохновения в ближайшей перспективе я не вижу. А единственный вариант хоть немного заработать сегодня потребует от меня всего дня без остатка. И для него совсем необязательно всем улыбаться и имитировать хорошее расположение духа. Притворяться жизнерадостным не столько сложно, как утомительно. Мы и так ежедневно находимся на карнавале лицемерия, потому, если есть возможность этого избежать, упускать этот шанс не следует.

Я еще немного постоял у подъезда, затем сделал несколько звонков. Все занятия будут проведены завтра. Сегодня меня ждет другой мир.

Всю дорогу домой Алиса не шла из головы. Что, если случилось самое страшное? Если ее фамилия пополнит уже довольно длинный список пропавших? Что я почувствую, если больше никто не увидит этой ангельской улыбки? – «Да ни хрена ты не почувствуешь, тебе всегда плевать на всех. Мила потому и ушла. Ты родителям когда звонил последний раз? Когда друзьям звонил, чтобы просто поинтересоваться, как у них дела? У тебя вообще друзья остались?» – «Мне не плевать. Я чувства этого объяснить не могу. Просто всегда есть что-то с более высоким приоритетом. Было бы больше времени в сутках, я бы подумал об этом». – «Ты сейчас об этом думаешь, не оправдывай сам себя. А чувство это описать легко – пустота. Представь: сейчас ты, по сути, рассуждаешь о возможной смерти человека, которого знаешь, и не чувствуешь ничего, не считая легкого дискомфорта. Тебе интересно, что почувствуешь ты, не она, не Вероника. Весь мир крутится вокруг тебя». – «А это не так?» – «Так. Если говорить про твой мирок, в котором ты заперся. А он маленький и довольно непрезентабельный. Однако остальные люди твоего мнения не разделят». – «Так они в таком же живут. Каждый в своем, в скорлупе, чтобы оградить себя от боли, страданий, эмоций. Мир превратился в покер фейс. Мы показываем эмоции, лишь когда это выгодно, и только те, какие выгодны». – «Не обобщай. Что за привычка говорить от лица всех людей?» – «Я вижу это ежедневно. Может быть, все дело в том, что вокруг постоянно мрак и уныние. Последние месяцы увидеть улыбку на лице кого-либо из прохожих – явление из ряда фантастики. Конечно, народ у нас не самый дружелюбный и улыбчивый в любую погоду, но сейчас все гораздо более мрачно». – «А ты не думал, что весь этот мрак на самом деле исходит лишь от тебя? Ты проецируешь весь свой негатив на все, окружающее тебя. Ты создаешь этот мрак и серость вокруг. Именно ты являешься той самой темнотой. Может, стоит поменять образ мышления? Или перестать обвинять людей, разобраться в себе, раз уж центром мироздания себя считаешь?»

Золото доспеха моментально окрасилось красным, она парировала выпады, уклонялась от стрел, когтей, мечей и зубов. Кто-то все-таки добирался, и тогда на доспехе возникали глубокие зарубки, но ничего не могло остановить Тресдин сегодня. Огонь в глазах разгорался все ярче, она выискивала сильнейшего из пятерых, дабы решить все здесь и сейчас. На каждый выпад она молниеносно реагировала контрвыпадом, нападавший каждый раз горько жалел о содеянном, прямо перед смертью.

Наконец, она увидела его; стоявшего у башни, с огромным мечом в могучих руках. Свен размахивал им, будто пушинкой, прорубаясь сквозь ряды противника, словно коса сквозь пшеничные колосья. Золотые глаза сверкали яростью, он был сосредоточен и уверен в своей силе.