– Ты преувеличиваешь. Для ведьмы у меня самая обычная внешность. Я не красавица, ну или ты тут у себя в горах других не видел.

– Может быть, только вот Ганелон тоже сказал, что ты красива, а он много где побывал.

– Вы, я вижу, успели перемыть мне косточки?

– Да, то есть, нет. Только по делу. А ты и в самом деле умеешь лечить? А хромоту умеешь?

– Смотря какую. Я ведьма, а не Матерь всего сущего.

– У меня брат в деревне. Может быть ты…

– Посмотрим. А что брат оборотня делает в деревне? Разве он не должен быть в замке?

– Тильпин – брат по матери. Отцы у нас разные. Так говорят. Мама меня нагуляла от оборотня.

– Редкость это. У человека и оборотня почти всегда рождается человек, – выдала я известную истину.

– Да, мне повезло обернуться в четырнадцать и меня тут же взяли в замок.

За разговором мы спускались вниз от замка к деревне, расположенной у самого его подножья. Это было объяснимо, ведь в случае нападения крестьянам было проще добежать до замка и укрыться за его стенами. Не многие владельцы разрешали вот такое расположение деревни и не многие впускали к себе по мере приближения врага. Только была опасность, что враг, захватив деревню в случае неудачи с осадой ее спалит, хотя враг мог ее спалить и будь она чуть дальше. Большой роли это не играло.

Каждый из домов был расположен далеко друг от друга. И деревня получалась по площади большой. Впрочем, она и по количеству домов была большой, и если бы половина домов не пустовало, то жителей получалось под две сотни, по моим прикидкам.

– А почему нет огородов и плодовых деревьев?

– Так не растет тут ничего. Почвы тоненький слой, а дальше идет камень, из которого построены дома и замок.

– А чем же кормится деревня?

– Так охотой? Лес же вон рядом и дичи в нем много. А еще торговлей. Шкуры продают. У нас очень хорошие дубильщики и кожевники, наши шкуры ценятся.

Мы шли по деревне и встречали нас далеко не радостными взглядами. Ну, меня то понятно. А вот молодой оборотень, чем провинился?

– За что вас не любят в деревне, Брендан?

– За все понемногу. За то, что стал в четырнадцать оборотнем, а это не всем удается, за то, что в последний поход меня не взяли и я выжил, а у многих погибли близкие. Да всего и не упомнишь.

– Нет. Это не те причины. Вы врете, Брендан. Или не договариваете. Впрочем, неважно. Будет нужно, я сама выясню. Это дом старосты?

– Да, он самый большой в деревне.

– Ожидаемо.

Дом и в самом деле был большой, и меня в него не пустили. Я уже привыкла к этому и отнеслась совершенно спокойно. Когда староста вышел на крыльцо, я одарила его своей самой любезной улыбкой, от которой его, впрочем, слегка перекосило. Бывает. Не всем нравится, когда я улыбаюсь.

Брендан рассказал, что мне дозволено поселиться в одном из пустующих домов деревни на выбор старосты. Кормить они меня не обязаны, вообще ничего не обязаны. Просто выделить пустующий дом.

Староста сдержанно кивнул. Он не проявлял открытой неприязни, но и сильно радоваться моему появлению не спешил.

– Вон там, на краю деревни, почти у самого леса, стоит дом. Он полностью в вашем распоряжении. Это бывший дом ведьмы. Она умерла два года назад. С тех пор он пустует.

– Благодарю. Это то, что нужно. Только вот еще один вопрос. От чего умерла ведьма? – поинтересовалась я с самой своей радостной улыбкой, от которой старосту почему-то опять перекосило.

Да, с радостью нужно будет поработать. Не выходит у меня радость от слова совсем.

– Так от старости, – поведали мне.

Я снова улыбнулась, но староста решил, что на сегодня достаточно с него моих улыбок и быстро ушел в дом. Это было похоже на бегство от такой дружелюбной и милой ведьмы, как я.