…захотелось отхлестать его по щекам карасём. Едва сдержалась.

Решила проявлять благоразумие и снисхождение к слабому умом мужчине. Во всяком случае, попытаться это делать.

Фиона, казалось, искренне благодарила Стефана, вызывая во мне волны раздражения. Поначалу я приняла это за эгоизм. Будто бы мне сделалось обидно, оттого, что мои старания и усилия, плоды моего труда обесценили и приписывают законнику. Но немногим погодя, я поняла, что меня раздражает совсем другое. То, что Стефан получает слова благодарности с невозмутимым видом. Словно считает произошедшее ерундой или выполнением своей части уговора, засадив троглодитов за решётку.

Что этим хмырям будет? Отругают? Потребуют объяснений? Или вообще развезут по домам, без каких-либо разбирательств?

Знаю, мне бы радоваться, что Фиону и Грэхема не привлекли за нападение на законников, но у меня не получалось делать это в полной мере! Мой мозг всё цеплялся за невыполненную часть уговора, которой пренебрёг телепат. Я хотела каких-то гарантий! А вот каких? Наверное, я и сама не знаю. Успела ведь уже убедиться, что слова законника такие же гибкие, как и его мнимое благородство – размытые и шаткие. Просто у Фи и Грэма всё должно быть хорошо. Они не должны нести ответственность за мои действия. Не должны их тревожить законники, прикрываясь какими-то письмами или иными мотивами.

Воспользовавшись случаем, я встала из-за стола, присоединившись к ушедшей к колодцу Фионе. Полагаю, у него она моет посуду, ибо женщина собрала со стола почти всю имеющуюся утварь.

– Ты чего? – опешила женщина, оглянувшись и заметив меня. – Ступай за стол. Я сама справлюсь.

Я лишь мысленно рыкнула, не сбившись с намеченной цели.

– Помогу.

Пройдясь по мне оценивающим взглядом, Фиона звонко хохотнула:

– Может, тебе опять топор из сарая вынести? Дров осталось мало, но они есть, девонька.

Меньше всего мне хотелось махать топором при Стефане. Этот хмырь однозначно всё на свой счёт припишет.

И будет ведь прав!

Набрав воды из колодца, мы быстро перемыли посуду в стоящем рядом деревянном корыте. В две руки всяко быстрее, а мне отвлечение от рожи самодовольного хмыря.

Я уже начала думать, что на него наша вчерашняя драка так благотворно подействовала. Нет же, волшебная трёпка, которую я ему задала, имела весьма непродолжительное действие.

…повторить, что ли?

– Я могу шепнуть Грэхему, – проникновенным шёпотом поведала Фи. – Отвлечём его, а ты беги, если считаешь нужным.

Стараясь не выказывать своего удивления, я перехватила по бокам корыто, хмуро спросив:

– Воду куда?

– Надорвёшься! – завопила ненормальная. – Тебе же ещё детей рожать! Поставь! Я мужчин позову.

– Я крепче, чем выгляжу, – уверила, подняв корыто с водой. – Куда?

– Вот несносная девчонка! За дом, за дом. Прямо на чеснок можешь и выливать.

…знать бы ещё, как этот чеснок выглядит. А то я его уже в готовом виде только видела. Никак не растущим в земле.

Благо Фиона последовала за мной и указала на тонкие зелёные прутики, торчащие из земли в три ряда.

– Так что, – смирившись, женщина перестала меня укорять, вернувшись к предыдущей теме разговора, – Мы отвлекаем твоего хмыря?

Вот заладила, а. Почему это хмырь моим стал?

– Я разве не достаточно вам проблем доставила? Неизвестно ещё как это обернётся, а вы на новую амбразуру… Не надо.

Фыркнув, женщина встала в позу, уперев кулачки в бока:

– Что неизвестно? Твой хмырь сказал, что больше нас тревожить не станут. Другого нам и не нужно. Беги хоть сейчас, – махнув рукой в сторону курятника, Фи прошептала: – Что они нам сделают? Ты свободный и самостоятельный человек. Ну, сбежала и сбежала. Как будто я могла бы тебя удержать силой.