Это была бомба. Мы начали с клубничных крышек. Разорвали рынок на части. Потом понеслось – вишня-черешня, черничные, яблоко с корицей, разные другие извращения. Мы… Да, мы. Позвал Сэма в долю. Нужен был серьёзный партнер, чтобы не забрали бизнес. Большой Город, сам понимаешь. Жёсткие правила. Иначе не выжить. А выживать надо было – было ради чего. Мы же росли не по дням, а по часам. Как на дрожжах, бро. Как у гнилого барыги… извини… как у эффективного менеджера веществ количество товара растет при наличии достаточного количества мела… Я тогда снова стал думать, что бросить школу не такая уж и плохая идея при удачном раскладе.

По мне ударили с двух флангов. Жестоко и сурово. Китайцы спёрли идею и… Понеслась. Компании, ранее выпускавшие переходники для двойных сим-карт, ринулись на рынок двойных крышек, посчитав, что раз есть одинаковое слово «двойной», то нет ничего для них нового и сложного. Да, они могли много чего двойного начать выпускать, но вот именно крышки им приглянулись. В секс-шопах тоже двойные продаются штуки, но их они не выпускали так отчаянно почему-то.

С другой стороны меня прижали американцы. Те ещё сволочи. Кто-то успел запатентовать там у них это. Да ещё задним числом. Тут же подали на меня в суд. Тут же обеспечительные меры – запрет на торговлю крышками на территории Калифорнии и нескольких других стран. Папуа Новая Гвинея, Китай. А я же ещё в школу ходил, когда эти террористы капитала атаковали меня.

Как я мог им ответить? Правильно – я психанул и бросил всё.

Сказал, чтобы все отправлялись в… А сам… Нет, не уехал никуда. Не знаешь ты меня ещё… Эх…

Я закрылся дома, бро. Приуныл.

Всё и рассыпалось. Те американцы в итоге оказались китайскими, а те китайцы… Тоже китайскими. Понимаешь? Я вот не думал, что если китайцы сделаны в Китае, то они китайского производства… Сложно им с этим, наверно.

Кто-то пришёл меня проведать. Принес мне сетку апельсинов. Ну и снова это случилось. Второе изобретение… Апельсины. Вырастил сорт, у которого была только одна маленькая попка с мякотью и больше ничего, кроме попки и мякоти. Знаешь, у апельсинов самое вкусное место – это эта попка?

Ща вот даже не смей думать улыбаться.

Даже не рискуй.

Я не назвал это двойными попками, нет… В Странной стране? Да ты что!

Иногда мне вспоминается дед – мимолетно, случайно, урывками.

Дед прожил долгую жизнь, успев попить крови не только моим родителям, но и мне.

Было видно, как этот старый, дряхлеющий садист наслаждался причиняемыми нам неудобствами. Он падал без сознания в прихожей, заслоняя нам дорогу к обувному шкафу. Он разбивал своё судно, проливая всё на толстый ворс коврового покрытия, заливая в том числе и нашу начищенную с вечера обувь. Он заболел раком и подсел на трамал, вопя и требуя очередной дозы… как правило, ближе к четырём часам утра. Мы были убеждены – время было подобрано с максимальной чёткостью для нанесения нам наибольшего ущерба. Сложный был человек мой дед. С развитым воображением.

До встречи с моей бабкой дед был фрилансером. Свободным точильщиком ножей, бродившим в тёмное послевоенное время в одиночестве по пыльным селам и полузаброшенным городам от дома к дому с доставшимся ему в наследство точильным камнем за спиной, предлагая хозяйкам за недорого привести в порядок режущее и колющее. Тогда фриланс был намного более развит, а бродячие дауншифтеры отличались лишь тем, что не знали, что они дауншифтеры, и потому не имели возможности подвести идеологически-духовную базу под свою жизненную позицию. Они просто тупо выживали.

В одном дворе он встретил мою бабку. Она открыла ему калитку, оглядела пришедшего и заявила: