Словно драгоценность, служанка осторожно положила платье на тюфяк и расправила складки.

Платье красивое, не буду врать. Алое с черными оборками на лифе и широким поясом на талии. Длинная многослойная юбка. Плечи и руки открытые, рукава – фонари из газовой ткани. Немного легкомысленно для зимы.

Это платье было намного богаче, чем те, что я видела на женщинах в таверне. Они бы посчитали, что мне повезло, но я так не думала.

– Я это не надену, – заупрямилась я.

– Это еще почему? – удивилась служанка, которой досталась роль моей горничной.

– Более неудобный наряд сложно представить.

– Это приказ господина, – возразила она. – Он желает видеть тебя в этом.

Я нахмурилась. Вот уж не думала, что Агэлар возьмет на себя роль моего личного кутюрье. Спорить с тем, у кого вместо тени чудовище, неразумно. Так что решила подчиниться. В конце концов, это просто платье.

– Я помогу переодеться. – Служанка потянулась к молнии моих джинсов.

Я всегда раздевалась самостоятельно и не привыкла, что меня трогают посторонние. Пусть даже женщины.

– Эй! – Я ударила ее по ладони. – Руки прочь, я справлюсь сама. Отвернись, будь добра. Не стану раздеваться, пока ты смотришь.

Служанка, наверное, посчитала меня умалишенной, но упираться не стала – встала ко мне спиной. А я быстро скинула свитер с джинсами и кое-как натянула на себя новый наряд. Вот только шнуровка была на спине. Мне ее не затянуть.

Я пыхтела, выворачивала руки и так, и эдак, но была вынуждена признать – в одиночку здесь не справиться.

– Ладно, – вздохнула я, – помоги завязать шнуровку.

Служанка хмыкнула. Она не издевалась вслух, но я и так догадывалась о ее мыслях. Кто бы подумал, что переодевание – настолько унизительный процесс.

Как только со шнуровкой было покончено, в комнату вошел Агэлар. Он словно стоял за дверью и ждал, когда я буду готова.

Переступив порог, Агэлар замер. Мне показалось, будто оранжевые глаза вспыхнули ярче, когда он посмотрел на меня. Как будто пламя взметнулось. Я даже вздрогнула.

В моей жизни были случаи, когда парни смотрели на меня с нескрываемым желанием, но чтобы вот так… огненно, в прямом смысле слова… такого со мной еще не случалось.

Надо было срочно как-то разрядить обстановку, переключить внимание Агэлара на что-то другое, поэтому я указала на серпопарда:

– Ты в курсе, что твое чудо-юдо говорящее?

Агэлар посмотрел на питомца, и я с облегчением выдохнула через сжатые зубы. Отвернулся, и ладно. Еще пара секунд этого пылающего взгляда, и что-то бы точно случилось. Не уверена, что хорошее.

Серпопард сидел в углу и как ни в чем не бывало умывался. Он как будто не слышал мои слова. Вот ведь жук! Да по нему сцена плачет. Такого гениального актера и среди людей еще поискать.

– Не говори глупостей, – отмахнулся Агэлар. – Серпопарды не разговаривают.

Он отвернулся от питомца, а тот, улучив момент, показал мне раздвоенный язык. Я возмущенно фыркнула. Нет, он невыносим.

В следующий миг мне стало не до серпопарда, ведь Агэлар снова смотрел в мою сторону. Меня пробрала дрожь. Отчаянно хотелось прикрыться.

Словно угадав мои мысли, Агэлар протянул мне плащ на меховой подкладке.

– Накинь, – велел он. – На улице холодно.

Схватив плащ, я тут же натянула его на плечи. Мех приятно согрел оголенную кожу.

– А это на ноги. – Агэлар поставил передо мной меховые сапоги, похожие на унты.

Я с радостью обулась. Тепло, удобно, практично. Только вот с джинсами и свитером расставаться не хотелось. Мало ли, еще пригодятся.

Потянулась, чтобы забрать свою одежду с тюфяка, но служанка подхватила ее первой.

– Эй, это мое! Отдайте, – возмутилась я. – Что вы сделаете с моими вещами?