– Теперь, когда мне будет скучно, я буду кричать в твоё ушко и задавать тебе свои любимые вопросы. Например, зачем было выходить на мой след спустя столько времени?! Глупый, какой же ты глупый!

Чёрный Шут начал ломать Камилю все пальцы и бить по лицу. Он хотел вырезать ему что-то на лбу, но тут в комнату ворвалась полиция.

– Ну вот мы и встретились, ублюдки, – сказал Шут. Он быстро раскидал полицейских, перерезая каждому горло и отрезая разные конечности. Нос, уши летели так, словно это игрушечные, а не настоящие конечности.

Убив всех, взгляд Шута упал на главу города мистера Далва. Несчастный мистер Далв начал вытаскивать пистолет, но не успел. Действия Чёрного Шута были слажены, и он тут же свалил с ног беднягу, взял его за руку и обратился ко мне:

– Смотри, док, сейчас я научу тебя одному приёму, я видел его в одном фильме, не помню точно, как называется. Я люблю кино, кстати говоря. Если есть свободное время, всегда смотрю его. Ах, да, о чём это я. Вены вскрывать, конечно, весело, но вот делать надрез, где у человека подмышки, куда лучше. Там кровь не остановить. Человека уже никак не спасти. Но мы на всякий случай и вены вскроем ему, ну чтобы веселее было, ты как думаешь?

Я закрылся в комнате и молился, чтобы он не добрался до меня. Убив всех, кроме меня и Камиля, он сел на стул и начал подпевать мелодию.

Боже мой, как я вообще вляпался в такое дерьмо? Говорила мне мама идти на юриста. Паника, мне тяжело дышать, не хватает кислорода, столько мыслей в голове. Шут сидел на стуле и держал два опасных лезвия у себя в руках. Вы только вдумайтесь, опасное лезвие, им ведь брились, а он сделал из него идеальное оружие убийства! Чёрный Шут встал со стула, медленно подошёл к зеркалу, улыбнулся и сказал:

– Я чертовски хорош, не правда ли, доктор Рей?

Да уж, хорош, ещё как хорош, раз смог такое провернуть. Я обратил внимание, что его самооценка крайне нестабильна. Она крайне завышена, но в то же время он крайне слаб на критику, обиженный мальчик.

Он постучал лезвием по стеклу и сказал:

– Ку-ку, а больничка-то уже захвачена, бежать некуда, выходите, док, давай поговорим. Мне так плохо, кажется, я душевно болен…

Что значит захвачена? Это невозможно, ведь тут очень много охраны, и повсюду полиция. Это блеф, сейчас ворвутся сюда наши и грохнут его. Да-да, так всё и будет. Я ударил со всей силы по зеркалу и крикнул:

– Чего ты хочешь, а? Ты ведь уже труп! Ты труп, Шут!!! Тебе не сбежать! Вот-вот войдут копы и повяжут тебя или сразу же пустят пулю в лоб!

Шут начал смеяться и кривляться. Он даже лёг на стол и крикнул:

– Ну, давайте! Вяжите меня, вяжите же меня скорей!

И тут я увидел рацию, которая была выключена. Она лежала на столе, и я, наверное, от паники и волнения её не увидел, но вот мой шанс свалить отсюда. Я включил рацию и начал говорить:

– Приём, приём! Шут сбежал! Есть убитые полицейские.

Тишина…Никто не отвечал. Я сел на стул и схватился за голову. Что же мне делать? Как быть?!

Шут взял стул и кинул его прямиком в мою сторону. Зеркало разбилось, и я нагнулся, чтобы осколки меня не задели. Он запрыгнул на раму с криками:

– Мы опаздываем!

– Ты, наверное, думаешь, почему же я не убил этого дурачка? Мы с ним просто старые друзья. Я убил его лучшего друга и подумал: некрасиво было бы его убивать именно тут. Он умрёт в больнице, но не в этой. Хах, кстати, надо же ему сказать, чтобы он отправлялся в больничку, наверное, голова у него болит жутко.

Это словно какой-то бредовый сон. Таких людей не бывает, просто не бывает. Он начал рассказывать о своём плане. Это странно, ведь так обычно не делают. Ну, по крайне мере, в кино или в книгах это выясняется в конце.