По телу побежали мурашки. Человек, которого я отправил разузнать, кто же включил музыку, так и не вернулся. И вдруг раздался этот смех. Я его запомнил на всю жизнь. Он был неповторимым.

– Я шучу…Шучу, что шучу. Да ладно тебе, док, я ведь Чёрный Шут, неужели ты в это поверил?

У меня вспотели ладони. Тяжело описать словами, как всё это происходило, но вы постарайтесь представить этого персонажа. Он был крайне хорош в том, что делал.

Тут из ниоткуда ворвался человек с орденом. У него с собой была тяжёлая сумка. Судя по мокрой одежде этого типа, на улице шёл сильный дождь. Я ничего не понял. Он приказал мне выйти. Сказать честно, я немного испугался и молча вышел.

Я начал наблюдать из другой комнаты через прозрачное зеркало. Их разговор был достаточно интересным. Судя по всему, они были знакомы.

– Ух, ну нет! Это не по плану. Ты тут быть не должен! – Шут был очень злой.

– Ну привет, уродец! Смотри, что тут у меня, – незнакомец кинул на стол папку красного цвета, вытащил из сумки ножи и опасное лезвие, а также костюм. Я так понял, это были вещи Чёрного Шута. Но откуда они у него и что тут происходит?!

– Ой, дурак, ой, дурак…Ты хоть понимаешь, что ты принёс мои игрушки мне прямо в руки? – возмутился Шут.

Вот дерьмо! Он ведь одной ложкой чуть не убил всех. Я тут же побежал к двери, но она была заперта. Вернулся к зеркалу и начал требовать открыть дверь, как вдруг из ниоткуда ворвался Алихан и в спешке начал говорить:

– Да, это голова судьи, но самое страшное, что в её черепе мы нашли записку, которая аккуратно была завёрнута в пакет. Мы полагаем, что судья была ещё жива и ей запихали эту записку, когда она была в сознание. А голову аккуратно зашили.

– А что было в записке? – спросил я.

– Дата сегодняшнего дня, – ответил Алихан.

– Дерьмо, это значит приговор не подпишут раньше двух недель до избрания нового судьи.

Тот странный тип в мокрой одежде вытащил пистолет и сказал:

– Я его приговор!

– Ой-ой, боюсь, боюсь…Какие пафосные фразы. Ты ведь не такой, Камиль. Уверен, ты желаешь знать, куда подевался твой напарник. Ах-ах-аха, в тот день, думаешь, я оставил тебе жизнь, потому что пожалел?! Ах-ах-аха, не будь таким глупым. Ты был нужен мне тут. Или ты думал, ты не часть моего плана?

Камиль? Какое редкое имя. Теперь знал хотя бы, как его зовут.

– Папка, у меня есть папка! Тут всё есть на тебя! Тебя сдали бывшие КГБшники. Ты у меня на крючке, так что говори, мать его, где Дони?!

Чёрт возьми, что?! КГБ? Вы что, издеваетесь? Это вообще законно? Что тут творится?

– Ладно, ладно, успокойся, я тебя понял. Я всё расскажу. Итак, слышал ли ты когда-нибудь фразу «У банки с кислотой ты никогда не найдешь дна. Сколько руку ни суй, не найдешь»? Так вот, и друга ты своего никогда не найдешь. Ах-ах-аха-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах-ах!

Камиль вскочил со стула и нажал на курок, но выстрела не произошло, пистолет оказался незаряженным.

Шут улыбнулся, поправил причёску, крикнул: «Музыку!»

И в эту же секунду заиграла музыка, некий клубняк, но в то же время что-то самодельное, словно сигнал. Музыка орала по всей больнице и не на шутку взбесила всех больных. Мощный удар слева – и Камиль падает на пол, ударяясь затылком об стену.

– Бум…Не ожидал, да? Вот так ты планировал умереть? Дай-ка глянем, что тут про меня написано в этой твоей папке. Мммм, сколько всего! Да, ты прав, я был на крючке. Только вот жаль, рыбка оказалась большой, и твой крючок не выдержал.

Полицейские стали пытаться выбить дверь. Шут не спеша надел костюм, подошёл к уже лежащему Камилю и спросил:

– А ты что, правда не заметил, что твой пистолет с пустой обоймой? Он ведь легче стал. Хреновый ты коп, хреновый. НО! Не переживай, ты умрёшь не сегодня. Мы с тобой увидимся позже. Он поцеловал его в лоб, отрезал ему одно ухо и стал танцевать.