В соответствии с установками Тепловско-Небылицынской школы к индивидуально-психологическим различиям следует относить не все вариации психического, не все различия, а только те различия в психике и поведении людей, которые являются устойчивыми и не зависят или зависят минимально от условий наблюдения и ситуации. Об индивидуально-психологических различиях мы судим, наблюдая и анализируя индивидуальное поведение одного человека в определенной ситуации, сравнивая его с поведением других людей в той же ситуации.

Нередко мы опираемся на самоотчеты и самооценки поведения самих наблюдаемых. Однако является ли наше «восприятие» поведения других людей и их «самовосприятие» своего поведения надежным источником информации об устойчивых индивидуально-психологических различиях? Согласно теориям каузальной атрибуции, наблюдатель (другое лицо) и действующее лицо (испытуемый) опираются на те же признаки внешнего поведения, но называют совершенно разные (часто противоположные) причины, лежащие в основе совершенного поведения. Наблюдатель пытается, как правило, объяснить поведение действующего лица внутренними причинами (мотивами, способностями и т. д.), в то время как само действующее лицо чаще называет причины, связанные с требованиями ситуации (Bern, 1972; Heider, 1958; Jones, Nisbelt, 1971; Kelley, 1972–1973; Nisbelt, Wilson, 1977).

Не вдаваясь в подробный анализ результатов атрибутивного подхода к изучению «восприятия» и «самовосприятия» причин индивидуального поведения, отметим лишь главный факт. Индивидуальное поведение, понимаемое нами широко, как совокупность всех биохимических, вегетативных, электрофизиологических и моторных проявлений, рассматривается наблюдателем и самим действующим лицом как нечто внешнее, поверхностное и часто искажающее истинное содержание и смысл самого поведения. Не случайно поэтому поведение человека как таковое, со всем его богатством моторных и вегетативных проявлений, практически не было предметом тщательного исследования классической психологии индивидуальных различий. Изучение природных (биологических) компонентов индивидуального поведения стало предметом особого научного направления – дифференциальной психофизиологии.

Традиционная психология индивидуальных различий основное свое внимание направила на изучение уже сформировавшихся, скрытых за «фасадом» внешне наблюдаемого поведения индивидуальных вариаций знаний, умений, способностей, смыслов, переживаний, мотивов, целей и других предположительно устойчивых внутренних содержательных структур индивидуальности, а в последние годы и на изучение ситуаций, в которых эта индивидуальность действует.

Представления о существовании у человека внутренних устойчивых структур индивидуальности как основы психологии индивидуальных различий были подвергнуты резкой критике как с методологических, так и с экспериментальных позиций (Lewin, 1948; Mischel, 1968). Так, еще К. Левин утверждал, что психология индивидуальных различий использует ложные понятия и метафизическую логику Аристотеля, уподобляя их представлениям о «стабильности» физических объектов. По его мнению, в основе реального индивидуального поведения человека лежат не некие внутренние устойчивые черты личности, а временные состояния, вызванные целостностью конкретной реальной ситуации (Lewin, 1948). У. Мишель проанализировал многочисленные экспериментальные работы и показал, что корреляция между чертами личности в различных ситуациях не превышала 0,30. Полученные данные вступали в явное противоречие с представлением об устойчивости внутренних детерминант индивидуального поведения человека. По мнению У. Мишеля, причина низких корреляций заложена не в слабой технической (или методической) стороне исследований, а в действительно низкой устойчивости самих психологических структур личности, или индивидуальности (Mischel, 1968).