В бедных семьях уровень насилия составляет более 60 процентов.

70 процентов осужденных за жестокое обращение с детьми: истязания, избиения или убийство – это отцы, отчимы, дедушки, дяди, братья и сожители матерей. Это семь из десяти мужчин, страшное большинство.

77 процентов детей, пострадавших от насилия, стали жертвами своих родителей. 11 процентов пострадали от родственников и только 10 процентов – от посторонних людей.

Представляете масштаб? И это статистика за последние десять лет, что уж там было в 90-е, я даже боюсь представить.

Лично для меня эти сухие цифры имеют вполне человеческое лицо. Из пяти моих близких подруг трое подвергались насилию в семье, все – физическому и сексуализированному, из всего круга общения об этом в разговорах упоминали практически все. Кто-то чаще, кто-то реже, но с этим сталкивалась почти каждая моя знакомая.

В этой книге также приведены истории моих близких подруг. Я не искала никого специально, не спрашивала на форумах или в соцсетях. Я взяла телефон в руки и написала тем девушкам, которых давно знаю и очень дорожу нашим знакомством. С кем-то мы учились в школе, с кем-то подружились в более взрослом возрасте. Обо всем, что они мне рассказали, мы упоминали в разговорах на прогулках, в переписках и в посиделках с кофе, иногда случайно, иногда нет. Мы говорим о насилии в детстве, об ужасах, слезах и горе.

К слову, я из города-миллионника, из относительно интеллигентной семьи, я выросла в хорошем районе и получила хорошее образование. Меня растили не маргиналы, а приличные с виду люди с карьерами и высшими образованиями. Как и моих подруг. Но то, что происходило в наших семьях, повторялось и наверняка повторяется и в самых обеспеченных семьях в больших городах, и в опустившихся маргинальных семействах в глухих деревнях. У насилия нет, к сожалению, единого образа.

И когда я говорю о насилии, я не имею в виду случайный шлепок или оплеуху, нет! Я говорю о систематических побоях разной степени тяжести, о многолетних изнасилованиях в стенах родного дома, на которое никто не обращал внимания, об игнорировании потребностей в еде, лечении, об отказе в защите от самых, казалось бы, важных людей в жизни ребенка – родителей. Именно о том насилии, увидев которое в очередной шокирующей новости в ленте, принято выпучивать глаза и говорить о нелюдях.

Мы все уже, конечно, взрослые, все работаем, платим налоги, ходим к стоматологу и выбираем купальники на маркет-плейсах; растим своих детей или категорически отказались от их рождения, не желая допускать даже призрачной возможности повторения сценариев своего детства – и мы до сих пор постоянно сталкиваемся с последствиями того, что с нами было. Это ПТСР (да-да, тот самый посттравматический синдром, который обычно приносят с собой вернувшиеся с фронта мужчины), букеты психических и физических заболеваний, некоторые из которых остаются с нами до конца жизни, депрессии, синдромы «выученной беспомощности» и прочее, прочее. Некоторые из нас фригидны и сознательно отказываются от отношений, некоторые пускаются во все тяжкие в попытках вытеснить страшные события…

Дети, пережившие ад в начале жизни, превращаются в надломленных взрослых, и этот ущерб никогда не получится возместить.

Разновидностей насилия над детьми бесконечное множество, но чаще всего выделяют несколько больших типов – физическое, психологическое и сексуализированное, а так же пренебрежение потребностями ребенка. Горько, когда на долю ребенка выпадает хоть одно, но гораздо чаще он подвергается насилию смешанному.

Физическое насилие как будто бы самое распространенное, самое простое – ну, орет твое чадо, так тресни его и дело с концом, еще уговаривать не хватало, смотри-ка! Это очень простой, очень привычный и оттого наиболее часто употребимый способ воспитания. Сюда относятся шлепки, тычки, удары, систематические избиения руками, ногами и подручными предметами, порка ремнем, пощечины, прижигания раскаленными предметами, истязания – да, на колени на гречку это тоже физическое истязание!