– На кой хрен тебе это, болезный? – спросил он негромко.

Я сначала не ответил. Через какое-то время, после пары затяжек, я сказал:

– Мне всегда говорили, все. Что я – дерьмо. И учителя, и на работе, и знакомые, и… все! Что я плохо учусь, что я хреново тренируюсь, мало работаю. Что я – плохой отец, отвратительный писатель и так далее…

Сил не осталось вообще. И я лёг на ступеньки. Холод мрамора меня не беспокоил.

– Точно знаю, что эти два дня я прожил не зря. И мне теперь есть, что сказать Ему…

«…Так не бывает в жизни

Пусть будет хотя бы в песне…»

            25/17 – Почему не спишь…

Май 2019 г.

Я с изъянами, я – уязвимый…

– Что тебе не нравится? – слегка, хм… «кривой» голос вырвал меня из лап Морфея.

– Сука, Геннадич опять стебётся, спать мешает, – пронеслось в моей голове. – Что тебе не нравится? – повторили где-то над ухом.

– То, что евро, блин, не сорок рублей.

Я ждал в ответ, как минимум, смеха, но… Но его не последовало. Пауза затянулась, и мне захотелось заглянуть этому умнику в глаза. Чтобы всё ему высказать. Я ведь даже уже придумал речь…

Когда я открыл глаза, то чуть не упал в обморок. Хотя, по совести, упасть я и не мог – мой торс был зафиксирован на какой–то вертикальной поверхности. Прямо передо мной стояло два… хрен его знает, кого… Инопланетяне что ли… Ближайший ко мне смотрел немигающими овальными глазами без зрачков, а сами существа лишь отдаленно напоминали людей.

– Что тебе не нравится? – Вопрос появился сразу в моей голове: существо даже не шевельнулось.

– В… в каком смысле? – я, кажется, не понял вопроса.

– Ты хочешь стать сильнее или умнее, или красивее?

– И сильнее, и умнее…

– Что тебе не нравится? – оборвал меня пришелец. В этот момент мне показалось, что мне стали слегка понятны правила этой дурацкой игры.

– Я хочу стать смелее!

«Перестройка параметров», – пронеслось у меня в мозгу. «Доброта – минус пять пунктов; отвага – плюс семь пунктов». Я невольно сглотнул. По крайней мере, попытался. Но не тут-то было: во рту пересохло. Наглухо. «Отправка!»

В мой позвоночник будто бы вбили лом – боль пронзила меня насквозь, от черепа до копчика. Когда все поутихло, оказалось, что я стою на кладбище. Перед очень неухоженной могилой. Стою, и тупо смотрю.

– Там лежит мой сын, – негромко сказала она.

– А что с ним случилось? – спросил я, не оборачиваясь.

– А… – женщина, как мне показалось, коротко всхлипнула. – Он был очень смелым, но не очень добрым и хорошим человеком. И на каком-то очередном митинге за провокацию сын получил дубинкой по голове. А потом… – она осеклась. – В общем, когда его нашли врачи, как мне сказали, что его затоптала толпа…

Я уловил знакомые ноты в голосе собеседницы и медленно обернулся: – Мама?! – выпалил я.

Снова резкая боль пронзила спину.

– Что тебе не нравится? – снова спросило то же существо. Голос был в моей голове.

Я подумал полвздоха, и…

– Я хочу, чтобы меня любили женщины. Все!

«Перестройка параметров: интеллект – минус пять пунктов; сексуальность – плюс семь пунктов. Отправка!»

Всё та же боль, и резь в глазах. И вот я уже лежу на полу тюремной камеры. Всё тело болит, шевелиться не могу.

– Где… я? – еле выдавил я из себя сквозь выбитую челюстей.

– Где–где? В пи. … Да в Лефортово, – ответил кто–то справа.

– Какого… хрена?

– Да ты это, чью-то жёнушку «попортил». А её папик тебя подставил, да сюдой упёк.

– Блин, как… Больно…

– А… Это – тебя Кабан с парнями отметелили. Они хотели тебя ну… того… В общем, как ты ту бабу. Ты же, типа, смазливый. Нет, ты сразу в отказ. Душевно они тебя пинали. Обещали завтра утром зайти.

Из моих глаз беззвучно потекли слёзы. Снова уже привычная боль в спине.