К счастью, так оно и вышло. В тот самый момент, когда я уже думал, что больше не выдержу, перемещение подошло к концу. В один миг меня просто перестало разрывать на части. Естественно, я тут же рухнул на землю.

Падение смягчил толстый слой снега. На этом положительные моменты закончились. Я оказался где-то посреди бескрайних снежных пустошей. Куда ни посмотри — кругом только бесконечная, белая пустыня. Шёл густой снег. При этом среди туч то и дело мелькали зелёные молнии.

Куда здесь идти… Впрочем, об этом можно было не переживать. Без тёплой одежды я протяну тут совсем немного. Пальцы на руках уже начало сводить. Одежду насквозь пронизывал ледяной ветер. Я поднялся на ноги и сделал несколько шагов, каждый раз проваливаясь по колено.

Бессмысленно. Всё бессмысленно. Линни зря отдала свою жизнь за возможность открыть проход в это место. Может быть, верховный что-то напутал, или такова была жестокая шутка того тёмного бога, которому молились жрецы.

На какое-то время гнев вернул мне силы. Холод отступил, и я почувствовал себя лучше.

— Эй! — крикнул я во всё горло. — Думаете, это смешно?! Да, уверен, вы там от души веселитесь, глядя на меня сейчас. Хотя, откуда у вас взяться душе…

Вспышка гнева исчезла почти так же быстро, как и появилась. Тогда всё снова вернулось на свои места. Я уже почти не чувствовал своих ног. Наверное, это не самая худшая смерть из всех, которые могли меня здесь ожидать, но от этого было не особенно легче.

Я попытался сделать ещё хотя бы пару шагов, но лишь рухнул обратно в снег. Стоя на коленях, я уже был готов ко всему. Всегда наступает момент принятия, когда тебе уже всё равно на то, что с тобой будет. Лишь бы всё поскорее закончилось.

Именно в этот момент за воем ветра я услышал близкое ржание коней и звонкий удар хлыста. Всего через секунду снег рядом со мной стал разлетаться в стороны под ударами копыт невидимых лошадей. Карета едва не зацепила меня, однако всё же сумела остановиться вовремя.

На месте кучера сидел скрюченный скелет, держащий в руках хлыст. Одежда его уже успела наполовину разложиться и теперь свисала грязными клочьями. Он медленно повернул ко мне голову, и я увидел, что в его пустых глазницах горят зеленоватые огоньки.

— Садись… в карету, — с большим трудом проскрежетал он.

В любой другой ситуации я бы никогда этого не сделал, но сейчас у меня был предельно простой выбор: послушаться или замёрзнуть насмерть.

Само собой, я решил рискнуть. Дверь кареты открылась сама собой, и я, собрав оставшиеся у меня силы, залез внутрь. Тепло, что было внутри, обожгло мою кожу, и я запоздало понял, что по моим щекам потекли слёзы.

Дверь захлопнулась, и только тогда я позволил себе открыть глаза. Напротив меня сидел совсем ещё молодой парнишка, лет восемнадцати на вид. Он приветливо улыбнулся мне, обнажая ровные былые зубы. Кое-что тут же бросилось мне в глаза — ненормально большие, заострённые клыки, мертвенно бледное лицо и глаза, которые порой вспыхивали красноватым светом.

— Да, я вампир, — подтвердил парень абсолютно ровным голосом. — Но это не должно тебя смущать. Сегодня я уже пообедал, — он снова улыбнулся, должно быть, довольный собственной шуткой. — Что занесло в эти края человека? Здесь никто из теплокровных не выживает. В моей карете сейчас тепло только потому, что я так пожелал. В принципе оно мне не нужно, а вот тебе — жизненно необходимо. Вот, как мы поступим…

Вампир щёлкнул пальцами, и с улицы послышались уже знакомые звуки: удар хлыста и ржание коней. Карета рванула вперёд, и мы помчались прямо по нетронутому снегу. Вампир чуть наклонился ко мне, и его глаза сверкнули.