– Больше дела, меньше слов. Идём прямо сейчас. Мы ещё посмотрим, кто струсит. Я пойду первым. – Лицо Эрги приобрело устрашающий оттенок холодной ярости.

Тэлс и Нали устремили на него пристальные взгляды. Наконец Таэлнас сделал широкий приглашающий жест рукой, указывая на запад. С опушки леса, где находились друзья, благодаря ясной погоде хорошо просматривались вершины величественной горной гряды, которую эльфы называли Иллуриэ.

– Да будет так. Наша цель уже недалеко. Вперёд!

– Великие альвы, благословите нас. Сложив руки в молитвенном жесте и обратив взор к небу прошептала Наинлит.

Эрегинд крепко сжал рукоять кинжала. Им овладела холодная решимость. Отбросив сомнения, он твердым быстрым шагом повёл друзей за собой.

Перед путниками во всей красоте и величии представал великий лес Аргелином, чащобы которого в древние времена широкой полосой простирались далеко на юг, за реку Сфаратесс. Ныне его южные пущи – добрая половина всех насаждений – превратились во множество чахлых лесков из молодой поросли среди болот и равнин Малкората – империи орков, заклятых врагов эльфов Саороланты. Свободные от леса земли порождения Тьмы передали под поля и пастбища своим рабам – людям, королевства которых даже в союзе с эльфами не сумели оказать достойного отпора свирепым завоевателям. Более того, и в домене перворожденных древний лес сохранился не полностью. В долине реки Раугноста он был большей частью вырублен для возведения Альвестфорса – долины крепостей, прикрывавших юго-западную границу Саороланты на редколесной равнине к северу от реки Сфаратесс и к востоку от гор Иллуриэ. Великая пуща стала домом последним светлым эльфам Лландиона, чьи владения за последние века как шагреневая кожа сжались более чем наполовину.

Старый как сам мир, Аргелином славился разнообразием своего древостоя и был смешанным лесом, где совместно произрастали хвойные и лиственные породы деревьев. Раскидистая серебристо-зелёная крона сосен, пихт и елей соседствовали с могучими дубами, величественными буками, стройными ясенями, поджарыми долговязыми клёнами и морщинистыми скрюченными вязами. Большинство деревьев вырастали до ста локтей в высоту, некоторые – до ста пятидесяти. Сколько тысячелетий длится история этого чуда природы – не знали даже сами эльфы. Семнадцать веков назад, когда перворожденные только его заселяли, Аргелином уже был древним как мир.

Стояла середина осени и большинство лиственных деревьев и кустарников успели примерить осенние наряды, радуя глаз буйством красок всех оттенков жёлтого и красного и цветов. Особенно преуспели в этом отношении клён и бересклет.

Маленький отряд эльфов медленно, но уверенно продвигался вперёд, буквально прорываясь сквозь густой подлесок из орешника, боярышника, можжевельника и шиповника. Преодоление этого препятствия было делом не из лёгких, но друзья не унывали, расчищая путь взмахами кинжалов. Неудобство такого путешествия скрашивал восхитительный концерт певчих птиц: дрозды, соловьи и иволги будто соревновались в красоте исполнения своих трелей, хотя голос кукушки и барабанная дробь дятла вносили некоторый диссонанс в переплетение мелодий.

Эрегинд на пару мгновений поддался чарующей силе перепева и попробовал подпеть соловью, за что сразу был наказан жёстким тычком в плечо от Тэлса. Не оборачиваясь и не оспаривая наказание, новоиспечённый лидер сорвал злость, искрошив ни в чём не повинную ветку боярышника.

Так они шли весь день. Ближе к вечеру ландшафт изменился. Эльфы оказались у небольшого болотца, заросшего мхом и осокой. Сразу за ним начиналась высокая дремучая чаща. Эрегинд обернулся и с торжественным видом встретился взглядом с друзьями.