– Я не сомневаюсь в своих силах, – уверенно проговорил Огнезор. – Но моя молодость в глазах других мастеров и Императора могла бы стать помехой.

– Ну, это уж от тебя зависит! – возразил старик. – Но, знаешь, я вот возглавил Гильдию в возрасте весьма преклонном, а врагов от того приобрел не меньше. Да еще и жалел все прошедшие годы о том, как мало мне отпущено времени. Ничтожно мало! У тебя же будет впереди целое столетие. Подумай, сколько всего можно сделать!

Голос Гильдмастера вдруг сорвался, он закашлялся – хрипло, по-старчески. С трудом перевел дыхание, продолжил с извиняющейся улыбкой:

– Я знаю, тебе вовсе не по душе оседлая жизнь. С самых первых лет ученичества ты, как никто, искал свободы. Один твой побег чего стоит!

– Что? – удивился Огнезор. – Какой побег?

Старик вмиг замолчал, будто сболтнул лишнее, и, не знай юноша так хорошо своего наставника, мог бы действительно поверить, что слова сорвались у того с языка случайно.

– Какой побег? – повторил он. – Я не помню никако… Дьяволы! – Догадка пронзила его. – Конечно, не помню! Они ведь стерли это, наставник? Мою память стирали дважды?

– Трижды, Огнезор, – тихо поправил Гильдмастер. – Трижды.

Пораженное молчание было ему ответом.

– Думаю, тебе пора узнать об этом, – все так же тихо продолжал говорить старик. – Ты вспоминал свое прошлое дважды. Никто не знает почему. Вера объясняет это исключительной силой твоего дара, Ледогор уверен, что все дело лишь в завидном упрямстве. Может быть… После второго раза мастер Темнослов пришел ко мне за разрешением на твое устранение, но я… все мы, твои наставники, втроем, не позволили. Мастер-лекарь тогда получил предупреждение насчет твоего Испытания Боли. Но мы все равно боялись, что он отыграется…

– Он и отыгрался, – прошептал Огнезор. – Не на мне, на моем друге…

– Да, – поник Гильдмастер.

Они надолго притихли, отдавая молчаливую дань.

– Темнослов до сих пор зол на меня, – наконец нарушил мрачное молчание юноша. – Не скажу, что это чувство не взаимно.

– Но, в отличие от него, ты достаточно умен, чтобы не позволить своей ненависти принимать за тебя решения, ведь так? – Старик взглянул на него испытующе, строго – так когда-то смотрели его колючие зеленые глаза на Огнезора-ученика, провалившего задание.

– Мастер Гильдии убивает лишь по приказу или для самозащиты, но никак не с иными целями, – твердо отчеканил юноша, и собеседник его довольно расслабился.

– Никогда в тебе не сомневался, мой мальчик. С тобой Гильдию ждет большое будущее.

Затем устало откинулся в своем кресле и тихо окликнул Мечеслова.

Огнезор встал.

– Вот что, Мечеслов, передай-ка высокому мастеру ключ и разрешение на доступ к Малой Книге. И посвяти в последние дела Гильдии. Пора ему вникать в свои будущие обязанности.

Мечеслов кивнул и сделал жест следовать за ним.

– Мой мастер? – Огнезор вопросительно взглянул на старого наставника, не решаясь просто взять и уйти, но и не зная, что сказать.

– Иди, – слабо махнул рукой тот. – Чего ждешь? Слезного прощания?

Юноша поклонился и молча вышел, лишь за дверью замерев на мгновение, чтобы бросить в пустоту короткое неслышное «Прощай».

Он чувствовал, он знал, что это их последняя встреча.

Следующие часы протекли в нескончаемой суете и беготне. Вместе с Мечесловом Огнезор обошел чуть ли не все уголки Гильдии, начиная от Архива и Библиотеки, где его провели в запертую заднюю комнатушку, оставив один на один с Малой Книгой; и заканчивая Приемным покоем на Дворцовой площади, куда они вошли при плащах и масках, пугая и без того шарахающихся обывателей. Завершив обход и попрощавшись с пожилым секретарем, Огнезор отыскал мастера Веру, долго говорил с ней – о делах, о себе, о Гильдмастере… Затем вызвал и представил ей Милу, а сам спустился в лекарские подвалы, где ему предстоял разговор с Темнословом. Оскорбления, невразумительные угрозы, откровенная уличная брань… Делать нечего – выдержал.