Ашма забежала в заброшенный домик с подслеповатыми окнами и захлопнула дверь. Комната заскрипела, покачнулась и стала вращаться. Передняя стена заняла место потолка. Входная дверь оказалась над головой. Ашма поняла, что очутилась внутри черной шкатулки. Входная дверь стала крышкой шкатулки. Крышка захлопнулась.
Ашма вздрогнула и проснулась. В изножье кровати сидел отец. Нахмурившись, он подозрительно разглядывал ее.
– Кто ты? – Спросил он.
– Твоя дочь.
Курнут покачал головой.
– Мою дочь забрал Лес. Ее больше нет.
– Но я же здесь. Вот она я. – Возразила Ашма
Курнут медленно покачал головой.
– Это не ты. Кто угодно, но только не ты.
Ашма молча отвернулась к стене, накрылась до подбородка одеялом. Курнут тяжело вздохнул, поднялся с кровати и ушел, шаркая, опустив голову и плечи.
Вскоре из другой комнаты послышалось бормотание. Курнут звал демона. И он пришел. И гитара задребезжала.
– Мою дочь забрал Лес! Ее больше нет! – Курнут расхохотался.
Он взял аккорд, другой, изобразил соло на басовой струне.
– Пожалуй, из этого можно сварганить блюз! А ну-ка…
– Мою дочь забрал черный Лес, – с надрывом протяжно захрипел он. – Я спросил у прохожего: «Где моя дочь?» Он сказал: «Твою дочь забрал Темный Лес! Ее больше нет».
Ашма спрятала голову под одеяло.
Голос отца стал глуше, тише и дальше.
– Я спросил у Леса: «Где моя дочь?» – Просочился из-за горизонта событий угасающий, слабеющий, глохнущий голос. – Лес ответил мне: «Я забрал твою дочь. Ее больше нет. Нет, нет, нет…» Я спросил свое сердце: «Где моя дочь?». Сердце ответило мне…
Голос отца совсем ослаб, отдалился и превратился в хриплую невнятицу. Он снаружи скребся в крышку шкатулки, внутри которой металась Ашма, пытаясь выбраться оттуда.
Ашма проснулась от грохота в дверь.
20
– Кто еще там? – Донесся из прихожей веселый голос отца.
– Закон и порядок! – В дверь забарабанили кулаками и ногами.
Ашма встрепенулась, вскочила с кровати и, охваченная страхом, заметалась по комнате.
– Ух вы какие нетерпеливые! – засмеялся Курнут, отпирая дверь.
Ашма юркнула за портьеру и затаилась. За спиной Ашмы была приоткрытая дверь в подвал. Оттуда тянуло затхлой сыростью и холодом.
В смежной комнате появились трое стражников. Ашма узнала похожего на хищную птицу человека со скошенным лбом и длинным клювастым носом. Время от времени Заруб захаживал к матери Ашмы и оставался на ночь. В такие ночи из комнаты матери доносились омерзительные стоны. Ашму они выводили из себя. Она нетерпеливо ждала, когда мать перестанет стонать, и только потом засыпала.
А двое других были Раз и Оброс.
– Ты один? – спросил Заруб Курнута.
– Мою дочь забрал Темный Лес. Ее больше нет, – Курнут забренчал на гитаре.
Ашма обмерла.
– Раз, проверь, – сказал Заруб.
Стражник зашел в комнату, где за портьерой оцепенела Ашма. Она затаила дыхание. Раз торопливо обшарил комнату глазами.
– Все чисто, – сказал он, выходя из комнаты.
Ашма выдохнула.
– А вот и не чисто! – Со смехом брякнул папаня. – Я спросил у себя: «Где моя дочь?» – Терзая гитару, насмешливо пропел Курнут. – «Моей дочери больше нет», ответил я сам себе.
Заруб вырвал из рук Курнута гитару, ударил ее корпусом Курнута по голове.
Тот вместе с табуретом грохнулся на пол.
– Художника обидеть может каждый, – сказал Курнут, посмеиваясь и потирая ушибленную голову. По виску заструилась кровь.
Оброс загыгыкал, разглядывая и вертя руках черную коробку.
– Шкатулка, – сказал он и передал ее Разу.
Раз тоже повертел ее в руках, хмыкнул и отдал Зарубу.
– Это обитель моей музы, – сказал Курнут.
Он поставил табурет и, держась за него, поднялся.
– Хорошо унесло, – гыгыкнул Оброс, глядя на улыбавшегося во весь рот Курнута.