– Не работает, – проговорила Ивея с досадой и в тоже время облегчением.

– Как не работает? – Сказала Датива. – Дайте-ка я попробую.

– Пожалуйста, – пожав плечами, Ивея передала ей трубку.

Завуч нажала на рычаг, покрутила дисковый номеронабиратель, замерла, приложив к уху трубку гномофона. В трубке беспомощно, по-стариковски застонали и закряхтели.

– Убедились? – спросила Ивея.

Завуч, поджав губы, положила трубку на рычаг.

– Сколько раз просила попечительский совет и городскую управу, поставьте нам магафон или хотя бы гномофон поновее. Все обещаниями кормят, – с нарочитой досадой проговорила Ивея.

– Тогда я позвоню по личному магафону, – заявила завуч.

Директриса пристально посмотрела на завуча и усмехнулась:

– Странно, что вы до сих пор не сделали этого.

– Странно! Очень странно! – Искаженным до издевки голосом Ивеи выкрикнул Пересмешник.

Завуч покраснела и нервно проговорила:

– Ну, так что?

Директриса обреченно вздохнула.

– Если только экстракт попробовать…

Она осторожно сняла черный карболитовый корпус гномофона. Внутри на крохотном ложе распластался морщинистый гном с овальными мутными глазами. Он тихо и жалко стонал, хрипел и кряхтел.

Ивея взяла красный карандаш и острым графитовым кончиком ткнула гнома в плечо, в бок. Гном встрепенулся, весь болезненно передернулся и посмотрел мутными полумертвыми глазами на директрису.

– Что же ты меня так подводишь? – сказала она гному.

Уши гнома зашевелились, зеленоватая похожая на лягушачью лапку рука приподнялась и тут же упала. Он что-то пропищал, словно оправдываясь.

– А кому легко? – сказала Ивея.

Наклонившись, она выдвинула нижний ящик стола, достала оттуда пузырек. На этикетке: «Экстракт Эха». Ивея откупорила резиновый колпачок, набрала в пипетку маслянистую прозрачную жидкость, которая источала тихий звон. Она капнула из пипетки в приоткрытый рот гнома. По телу гнома пробежала судорога. Овальные глаза прояснились и ожили.

– Другое дело, – сказала Ивея.

Гном что-то пискнул в ответ, возможно, поблагодарил. Карболитовый корпус накрыл гнома. Ивея набрала Стражников. Раздались длинные протяжные гудки.

– Ну, как? – спросила Датива.

Ивея кивнула, мол, все в порядке.

Гудки оборвал сухой щелчок.

– Закон и Порядок. Слушаю, – сказал хмурый заспанный голос.

– Это школа центрального округа, – сказала Ивея.

– И что у Вас?

В трубке зашумело, заскрежетало, застонало.

– Ученик превратился в одержимого! – Ивея постаралась перекричать нарастающую волну стонов и кряхтений.

– Что? Вас плохо слышно. – Голос стражника потонул в болезненных шумах.

Одержимый судорожно и громко засмеялся…

Смех оборвался. И оставленная на тумбочке черная шкатулка захлопнулась.

Все невольно вздрогнули и посмотрели на шкатулку.

– Я больше так не буду! – раздался в наступившей тишине голос Тампа. Он заплакал: – Ы-ы-ы…

Охранник развернул Тампа и наклонился к нему. Все уставились на бледного перепуганного школьника с торчащими красными ушами.

– Пришел в себя вроде бы, – неуверенно сказал охранник, подозрительно и хмуро вглядываясь в лицо Тампа. Работа такая: доверять, но проверять.

Лекарша подскочила к Тампу, пощупала пульс, потрогала лоб, заглянула в глаза и, обернувшись к Ивеи, сказала:

– Отпустило.

– Слава Лесу, – выдохнула Ивея, положив ладонь на грудь.

Меламп хмыкнул, хмуро и пристально посмотрел поверх очков на Тампа, который, шмыгая носом, размазывал по щекам слезы и сопли.

– Где ты нашел эту гадость? – завуч наклонилась к Тампу и сунула ему под нос черную шкатулку.

Тамп отшатнулся.

– На пустыре за школой. Мы там в войнушку играли. Ы-ы-ы…

– Доигрались, – сказал охранник.