– Господин! Господин, нужно уходить, огонь вот-вот доберется до нас!

Пирит, перевалившись на бок, с трудом поднялся на колени. Рвота подступила к высохшему, болезненно горевшему горлу. Тело ослабло, трактирщика кто-то подхватил под руки.

Спустя короткое время Пирит вновь оказался рядом с Руконом.

– Удалось что-то выяснить? – Пирит с надеждой потянулся к сотенному.

Тот отрицательно покачал головой. Сотенный уже нормально дышал, но все еще не мог заставить себя встать. Пирит сел рядом, погрузив покрытые песком и чернотой руки в ведро, полное воды пополам с сажей.

Через час огонь был потушен, развалины продолжали заливать водой и по возможности разгребать. Пяста и Пирита в первую очередь интересовала кухня, единственное место, через которое могли вырваться люди. Воодушевляло одно: среди останков – всего насчитали двенадцать в разной степени обгоревших тел – ни Деньшу, ни Саввара не опознали. По словам Пирита, северян было тридцать человек и пять воинов Саввара – больше двадцати человек вполне могли остаться в живых, и нужно было понять, где их искать.

К вечеру в город вернулись Харрас и Легур. Их опасения подтвердились, но они еще не поняли, совпадение это или чей-то умысел. Мог ли кто-то знать тайну, которую они хранили столько лет?

Харрас, Легур и Пяст, посовещавшись, отправились на поиски северян. Рукону поручили продолжить дознание об отравлении воронов, Пирит, как бывший лазутчик, поступил в его распоряжение.

Спускаться в подземелья – а они были уверены, что уйти из трактира незамеченными можно было только через них – не имело смысла. Нужно было добраться до всех возможных выходов, и на месте принимать решения. Несколько отрядов вышло на поиски через разные ворота города, они растянулись длинной цепью и пошли прочесывать окрестности.

Очнувшись от треска сломанной где-то рядом ветки, он осмотрелся: небо заволокло тучами, прямо над головой висело несколько далеких звезд, их свет проникал через узкую приоткрывшуюся бойницу огромного облачного замка. Меж деревьев гуляли тени, больше похожие на изуродованных в бою людей, в кустах кто-то шевелился, но в темноте нельзя было ничего разобрать.

Страх отступил. Паучьи лапы оставили следы на песке, но присутствия существа он не ощущал. Северян не было. Деньша попытался встать и, когда попробовал упереться руками в землю, понял: он лежит в костровище, теплая зола обволокла пальцы, забилась в каждую складку кожи. Из кустов донеслось урчание, кто-то, мягко ступая, шел к нему.

– Не вставай, лежащий в золе.

Голос был протяжный и вкрадчивый, будто заговорил вдоволь налопавшийся густой сметаны кот.

– Кто ты? – подумал Деньша.

На Деньшу уставились два огромных желтых фонаря.

– Вимир-р-р, – фонари мигнули, поплыли над землей и приблизились к нему.

Огромный кот заглянул Деньше в глаза.

– Тени следят за тобой. Не вставай: они сразу найдут тебя.

– Тени? – удивился Деньша.

Тот не ответил, вытянулся на передних лапах и заходил кругами по бывшей стоянке северян. Деньша медленно приподнялся и попробовал подтянуть к себе ноги, но почувствовал резкую боль.

– Тише, лежащий в золе.

Осмотрев окрестности, Вимирр уселся у головы Деньши и принялся мурлыкать.

Деньша осторожно перевалился на спину и замер, прислушиваясь. С удивлением он почувствовал, что тихое кошачье мурлыканье отдалось в земле, что твердь начала вибрировать с ним в такт. Вимирр понизил тон, и Деньше померещилось, будто кот вырос до размеров дома и обратился в нависшего над ним старика. Черты его показались ему знакомыми. Деньша моргнул: обычных размеров лесной кот свернулся перед ним. «И не всему верь, что видишь», – вспомнил он слова Саввара.