«Какой же я невезучий!» – подумал перед смертью.

– Э, нет! – вдруг заорал самый толстый из банды, оттаскивая от меня живодера. – Сам подыхай, а нас не тяни!

– Одной тварью меньше! – упрямился Хойс визгливым от волнения голосом.

– Уходи и жги один! Я не хочу у лучезариков дохнуть долго, в муках, а потом оживать и снова дохнуть! Пшел отсюда!

– Трус! – выплюнул вонючка.

– Чего?! – на поляне молчаливое напряжение сменилось многоголосой перебранкой.

Не знаю, какой из меня маг, может, я и куртку снял с кого-то. Ведь не зря же ошивался около такого сброда и очнулся у трупа, но если сейчас не спасусь – умру в муках.

Тем временем разбойничья свара перешла в потасовку. Трясясь от волнения и страха, что бездарно упущу единственную возможность для бегства, я встал на колени. Но увы, стоило пошевелиться – раздался оклик, и на меня разом устремились девять пар настороженных глаз. Даже мордобой прекратили.

«Все!» – захлестнуло меня отчаяние, и я потерял контроль.

Дальнейшее помнил смутно и совершенно не понимал: как так вышло, и откуда нашлось столько злобы, с которой я начал цедить слова.

– Какая радостная встреча! – прошипел я, пытаясь придать голосу зловещности. Меня трясло, кровь неслась по венам. Если уж думают, что я маг – пусть так. Злорадно ухмыльнулся, сощурился и сделал шаг к оторопевшим разбойниками. – Безлунная ночь, ненастье… – подходящее время для празднества бесплотных духов! – Я выпучил глаза, как сумасшедший, и оскалил зубы. – Голодные, неупокоенные духи рыщут в поисках поживы!

От смешка, вырвавшегося из моего горла, у самого волосы встали дыбом. Что уж говорить об оцепеневших душегубах, вперившихся в меня неморгающими глазами.

– За оказанные ими услуги надо платить кровью! Но не моей же?!  – я завертел головой, поглядывая: кто больше других сомневался в моем лицедействе. – Ты! – Рявкнул, указывая на самого толстого и здорового из своры. – Начну с тебя! Не ходить же мне вечно в теле тощего заморыша! Духи! – Заорал во все горло, раскинув руки. – Сюда! Жертвы здесь!

И напоследок, дойдя до предела напряжения, расхохотался. Если бы не знал, что это мой голос, поседел бы.

Разбойники сидели не шевелясь. А духов все нет. Да и откуда они возьмутся у блефовавшего мальчишки? Но, видимо, небу понравилось мое лицедейство, потому что неожиданно громыхнуло, черную ночь разорвала вспышка молнии. Я приготовился получить палкой по голове и умереть, но ошалевший сброд засучил ногами, взвыл и бросился врассыпную. А я ринулся за толстым разбойником, вопя, хохоча и угрожая…

Когда выбранная жертва поняла, что бегу за ним, заорала:

– Всевидящий! Спаси!

– Поздно! – прорычал я, войдя в раж…

Вряд ли догнал бы этого кабана, если бы он от страха не запнулся. Но оказавшись рядом с ним, испугался уже я: что теперь делать? И, не придумав ничего лучше, с разбегу пнул его. Жирдяй отчаянно заверещал – и мгновенно в отдалении заголосили от ужаса другие разбойники…

Я продолжал бежать за задыхавшимся толстяком, потому что больше не знал куда идти. Округа кишела душегубами, до смерти напуганными мною. Я бежал от них, за одним из них… Бессмыслица, но, видимо, вся моя жизнь – сплошная нелепица!

В непроглядной темноте я запнулся и скатился в воду. Ой…, кажется, я плавать не умею!

***

– Эй! Живой?

– Дохляк!

Сквозь сладкий, крепкий сон до моего сознания доносились голоса. Первый – робкий, уступчивый – подчиненного. Другой – рассерженный, суровый, принадлежавший, скорее всего, начальству.

– Э-э… – простонал я, после грубого толчка.

– Стоило лезть в стылую воду, замочить штаны и обувь – чтобы найти неприятности?! Плыл бы себе «светляк» дальше! А мы видеть ничего не видели – и нет бед! Так нет же, недоумок! – смачный хлопок, напоминавший затрещину, все больше уверял меня, что я приношу беды не только себе, но и другим. – Мель Ситаль, мель Ситаль! Там кто-то тонет! – Этот Ситаль пискляво передразнил подчиненного. –  Повылавливаешь в праздники распухших утопленников из сточных вод – вмиг поумнеешь!