Наконец, она не выдержала, оделась и спустилась вниз. Во дворе было темно, над головой горели яркие звёзды. Над лесом висел тоненький серпик Илло, да тускло светил Хакар. Она пересекла двор, открыла маленькую калитку в воротах и вышла наружу. Всё было тихо, даже ветерок не шелестел травой и листьями деревьев. Постояв так немного у входа на территорию поместья, Лингерта вернулась во двор. Проходя мимо конюшни, она услышала слабый стон и рванулась туда. Ей показалось, что скрип двери конюшни разбудит всех обитателей, но всё по-прежнему было тихо. Слабый еле различимый стон раздался снова из дальнего угла конюшни, и девушка побежала туда, по проходу между стойлами. В самом углу, на сене она нашла Игтена. Он был без сознания и тихо стонал. Лингерта наклонилась над ним и попробовала перевернуть на спину. Его одежда была почему-то мокрой и липкой. До неё не сразу дошло, что это была кровь. Лингерта схватила со стен масляный светильник, зажгла его и поднесла к лежащему конюху, и одежда и сено под ним пропитались кровью. На лице тоже запеклась кровь, в правой руке был зажат тонкий и длинный окровавленный клинок.

Лингерта расслабилась, почувствовала, как в живот вливается магическая энергия из окружающего пространства, вытянула правую руку ладонью вперёд и направила луч из ладони на лицо Игтена. Конюх вздохнул, зашевелился и открыл глаза.

– Ты? – удивлённо выдохнул он. – Как ты здесь оказалась? Тебе нельзя здесь быть. Они сейчас придут за мной.

– Кто? Кто придёт? – взволнованно спросила девушка. – Что случилось?

– Уходи, – захрипел Игтен. – Немедленно уходи. Морары… Они убьют тебя.

Лингерта хотела затащить раненого в свою комнату, но попробовав приподнять его отказалась от этой мысли, – он был слишком тяжёл…

Диргэлл уже под вечер, порядком уставший от длинного пешего перехода, подошёл к придорожной таверне. Хозяин таверны, возвращающийся откуда-то, столкнулся со старым магом прямо в дверях и, улыбнувшись, пропустил того вперёд. Диргэлл сразу же, узнав в нём трактирщика, попросил последнего, дать ему комнату и принести туда ужин. Тербин был несколько удивлён странным видом проницательного постояльца и решил отнести ему ужин сам, для того чтобы разузнать о нём побольше. Его смутил потрёпанный вид гостя, и он не был уверен в его платежеспособности. Принеся ужин, Торбин справился о самочувствии постояльца, спросив, откуда тот идёт и куда направляется. Большой опыт общения с людьми сразу подсказал ему, что перед ним не простой нищий-бродяга, а очень образованный и знающий себе цену человек, скрывающий свою истинную личность.

– Много сейчас по дорогам путешествует людей, – сказал трактирщик, – которые не хотят афишировать своё высокое происхождение. Не далее, как сегодня у меня была бывшая королева с дочерью, которых сопровождал очень важный человек.

– Да, – согласился маг, – сейчас и на дорогах, и в тавернах можно встретить кого угодно. Я понимаю, к чему вы клоните. Мой скромный вид вызвал у Вас сомнения по поводу моей платёжеспособности. Я могу заплатить золотой монетой.

– Что Вы, что Вы, – замахал руками хозяин таверны, делая вид, что он и не думал об этом. – Я сразу же признал в Вас благородного господина. У меня уже глаз намётан. Вот и вчерашних гостей я сразу распознал, хотя узнать в этом Согтэре важного гостя было не просто.

– В ком, в ком? – удивился Диргэлл. – Его звали Согтэр? Знавал я одного Согтэра, но он погиб несколько дней тому назад в Великих горах.

– Этот Согтэр вместе с двумя женщинами тоже пришёл с гор. Может он не погиб?

– Может быть, – задумался Диргэлл. – Ну-ка, опишите мне его.