Поёжившись, я невольно ускорил шаг и тут же получил недовольный оклик тёти. Та, наоборот, с каждым пройденным десятком метров шла всё медленнее, и созданный мною разрыв в дистанции затянулся ещё очень не скоро.

Пройдя по широкой дуге вдоль парка и приткнувшегося к нему торгового ряда – где некогда продавали мороженое, дынные булочки и другие сласти на радость местным жителям – мы вскоре уткнулись в очередной поворот. На этот раз дорога уходила влево – достаточно резко, чтобы создать иллюзию тупика в ночной темноте. Извернувшись чёрным блестящим змеем, она тянулась вверх по насыпному склону холма и терялась в темноте над нашими головами.

– Почти пришли, – без особой уверенности проговорила тётя Мэй, окинув взглядом оставшуюся позади громаду деревни. – Осталось только подняться…

Конечно же, она говорила о том загадочном доме, в окнах которого виднелся неяркий свет, но уже тут, у самого подножия холма, с этой проклятой пустой дорогой впереди и гнетущей, мёртвой тишиной вокруг – я успел всерьёз пожалеть о принятом ею решении. Кто знает, кто мог ещё населять эти унылые места… Скрывающиеся от облав преступники?.. Бродяги, возомнившие себя хозяевами местных земель?.. Или, может, какие-нибудь старички – ну точно сказочные колдуны – что поджидают в своём уютном доме потерявшихся гостей, чтобы всласть попировать на их косточках?!

– Тётя, – слабо просипел я, не решаясь повысить голос. Бессмысленность допущенных догадок была понятна и мне самому, но страх, единожды поселившийся в сердце, уже не желал покидать приглянувшееся пространство. – Тётя Мэй?..

– Я сотню раз просила не называть меня так! – огрызнулась женщина из последних сил. – Просто Мэй. Или никак!

Съёжившись ещё сильнее, я уже не смог заговорить вновь. Так и поплёлся дальше по скользкому асфальтовому серпантину, теряясь в догадках и домыслах. Где-то в стороне, будто бы насмехаясь, гаркнула какая-то птица, похоже, пережидающая ливень под крышей полуразрушенного дома – её грубый вопль заставил меня стиснуть кулаки от ужаса, и путь наверх вдруг показался ещё длиннее и страшней, чем прежде.

Подъём петлял из стороны в сторону, забираясь всё выше, но с каждым заворотом отрезки его становились всё короче и короче – пока не пропали вовсе, сменившись огромным полупустым пространством, похожим одновременно на стоянку из серых бетонных плит и ухоженную площадь для проведения каких-то торжеств и ритуалов. Узкая и длинная, эта тёмная лента уходила далеко вперёд, теряясь во мраке, и казалась чем-то вроде огороженной с обеих сторон рукотворной реки. По правую руку от неё возвышался массив гостиничного комплекса – или чего-то в этом роде, достаточно крупного, чтобы вмещать целую массу людей, но в то же время представительного и очевидно важного для всей остальной деревни.

Вот только… Света в окнах этого здания-гиганта видно не было. Одинаково чёрные и слепые, оконные проёмы даже не казались застеклёнными – они словно бы уходили в ту же ночь, из которой мы только что пришли. В бесцветную, мокрую пустоту, из которой просто не было верного пути.

– Проклятье! – Ямато Мэй растерянно огляделась. – Нам ведь не могло показаться!..

– Может, нас заметили изнутри, – подсказал я срывающимся голосом. – И погасили свет, чтобы не привлекать внимание?.. Наверное, гостей тут не видели уже очень давно…

– Мам, а это гостиница? – вдруг спросила одна из близняшек, с надеждой взирающая на внушительный двухэтажный комплекс.

– Там есть ванная?.. – поддержала сестру вторая, придвигаясь ближе к матери. – И кухня?.. Нам дадут поесть?..

Мрачный взгляд Ямато-старшей, подкреплённый лучом слабого фонаря, прошёлся по стенам загадочного сооружения и устремился вдоль белой бетонной ленты, которая, похоже, заканчивалась отдалённым подобием крупного каменного колодца.