Насвистывая бодрый мотивчик, но не забывая высматривать потенциальную угрозу, выдвигаюсь в сторону лесной чащи. А обувь-то я реально удобную взял, шагов по пыльной тропинке, бегущей через пшеничное изобилие местных полей, пока не вольется в утоптанную ленту основной дороги, почти не слышно, и на ногах мокасины практически не ощущаются, но ногу ставить очень удобно и камушки, периодически попадающиеся на пути, не доставляют никакого дискомфорта. На мосту никого нет, и это хорошо, устраивать засаду мои враги не будут, считают ниже своего достоинства, а значит можно не беспокоиться и подзаработать на задании трактирщика я успею.

Хворост можно начать собирать сразу же с началом леса, сколько его не выбирай, а на следующий день он появится снова, игровой мир, однако, что вы хотели. Красота: кроны деревьев шумят под порывами легкого ветерка, птички что-то там высвистывают, простучала трещотка дятла, солнечные лучи, прорывающиеся сквозь зеленую толщу листвы и хвою редких сосен, устроили игру в пятнашки на стволе дерева с которого я обдираю ленты коры. Навык «Познание» утверждает что дерево носит название «Липа» и его кора годится для изготовления веревок и лаптей, тех самых по медяку за две пары, но для изготовления даже такой обуви нужен соответствующий навык, а сплести несколько лыковых лент, по типу косы, в полноценную веревку можно и так.

Примерно два метра получилось, как раз хватит на вязанку хвороста под мою максимальную грузоподъемность в пятнадцать килограмм и времени минут двадцать ушло на обдирание и сплетение. Я такой глупости как в самый первый свой поход «за дровишками» больше не допущу, это же надо было, целый день корячиться в огородах неписией чтобы заработать медную монету, за эту монету купить пять метров веревки, и попасться на обратном пути. Собственно так мое противостояние с восьмерками и началось: они потребовали отдать им свою добычу вместе с веревкой, я их соответственно послал прямо и слегка направо, вследствие чего, после небольшой драчки, был утоплен в первый раз. Другие игроки моего «возраста» соглашаются отдать одну вязанку в день за спокойную жизнь, я же упрямый и мне игровые смерти до одного места, шестерке-то первоуровневой терять, при гибели, нечего, ниже некуда, вот только веревку жалко.

– Раз валежник, два валежник…, – бормочу себе под нос, выполняя классическое упражнение «наклоны», постепенно наполняя источник своего будущего благосостояния, – о а вот это я удачно зашел!

За, пробивающими себе дорогу к свету, молодыми деревцами обнаружилось поваленное дерево, сломанное у самого корневища, вон как пики острых щепок торчат, угрожая небу острыми кончиками, уже высохшее, но еще не начавшее гнить, с кучей не обломанных и не очень толстых ветвей.

– Здесь на три-четыре ходки хватит! Эх нужно было топор прикупить. – качая головой в сожалении, цыкаю зубом.

Но качай не качай, цыкай не цыкай, а ни с кем я здесь, кроме НПС, изображающих моих родителей, парочки соседей, чьи квесты о помощи в огородах выполнял поначалу, да торговца-старьевщика не сошелся чтобы собравшись могучей кучкой из двух-трех человек и купив, в складчину, необходимый плотницкий инструмент, разделать такую добычу и снести все разом. Так-то топор даже у деда Митрофана, то есть практически убитый, больше десятка медных грошей стоит, а пила и того дороже. Даже простое железо – штука весьма недешевая, что уж про стальные инструменты, цена которых может подбираться к половине золотого, а то и повыше, говорить. Ладно, обойдемся малым.

Сухие ветки оказались достаточно крепкими и ломались с огромной неохотой, словно в надежде снова распустить зеленые почки. На нашим методом, при помощи упорства и матерного слова, моя вязанка наполнялась гораздо более оптимистичными темпами, чем если бы пришлось месить опавшую листву ногами, собирая те ветки, что все же добровольно решили покинуть стволы родительских деревьев. Уже связал концы самодельной лыковой веревки и собирался взвалить вязанку хвороста на спину, как в глаза бросилось несколько ярко-рыжих пятен, пытающихся прикрыться слоем листвы и хвои.