– Когда-нибудь я тебя убью.

– Мне расценивать это как комплимент или обещание?

– И то и другое. Работай, тварь.

Мадам театрально вздохнула, но предпочла не озвучивать в слух потаённые мысли в отношения Змея. Ещё не время раскрывать карты и бросать их в лицо противника. Игра началась и сейчас очередь мадам выходить на сцену и разыгрывать заранее выученную роль. А мысли? Так читай их сколько пожелаешь. Мадам давно научилась делить их пополам. Сокровенное – спрячь. Неважное – на виду. Спасибо бывшему любовнику, научил на свою голову. Мир его праху.

«Я ещё заставлю тебя поплакать, Царь. Много горьких слёз ты прольёшь, прежде чем догадаешься в чём дело. Но меня ты уже достать не сможешь».

Нить, протянувшаяся от мужчины, поражала воображение. Это сколько ненависти нужно копить в сердце, чтобы так проклясть? Тугая, натянутая до предела, звенящая гитарной струной от прикосновений, сотканная из боли, слёз и душевных страданий. Кого же ты так сильно обидел, Змей? Отвергнутая любовь или рогаты муж?

Ай, какая красота! Аж дух перехватывает от мастерства сотворившего такое. Жаль, не отследить хозяина проклятия. Как бы не бычилась мадам Легран, а силёнок то у неё раз два и обчёлся. Атмосфера, вот что главное. Дай людям красивое имя, покажи пару трюков и они твои с потрохами. Дифирамбы в твою честь, лобызания рук и ног, битьё в грудь: «Она самая сильная!». Что ещё для счастья надо?

Атмосфера. Тысячи раз атмосфера. Когда-нибудь он поймёт. Но не сейчас, не сейчас.

Брошенный украдкой взгляд в сторону Змея подтвердил надежды мадам: купился, купился, гадёныш! Поверил разыгранному спектаклю.

– Чем ты готов расплатиться со мной, Царь?

Надежда, неприкрытая и такая… безумная, отчаянная. Злая и мрачная, острая как осколки битого стекла. Прикоснись и поранишься, истечёшь кровью. Отдашь то, что попросит. И не спросишь зачем, во имя чего? А стоит ли? Наверное, стоит. И нужно и важно.

Призраки прошлого тенями отразились на красивом лице мужчины и застыли в глубине глаз. Паучиха довольно улыбнулась. Вот и всё. Попался в паутину и не выкарабкаешься. Не захочешь выбираться на волю, на свет. Навеки останешься в сетях безвольной жертвой любви.

– И долго мы будем молчать? Моё время – золото.

– Ты… Ты знаешь как помочь? – Не голос. Хрип смертельно раненого зверя. Ну что за восхитительная, будоражащая красота сердечных мук?

– На неправильно поставленные вопросы я не отвечаю.

– Отвечай!

Бледная рука тенью мелькнула в воздухе. Змей не успел шелохнуться как цепкие пальцы сжали горло. Глаза человека, нет, не правильно, глаза паука, фасеточные, чёрные оказались напротив глаз мужчины.

– Не смей повышать на меня голос на моей территории, ящерица безногая, – Гнев, ледяной как сама смерть, разливался в маленькой комнатке. Кто бы мог подумать что Паучиха способна на проявление человеческих чувств? – Мне плевать кто ты там. Здесь ты – такой же, как тысячи других жалких и никчёмных людишек, шныряющих по улицам в поисках надежды. Никто не помешает лишить тебя последних её крупиц. Ты меня понял?

– Да… Прости. – чуть слышно прошептал Змей.

Мадам не поверила в раскаяние нага, но предпочла вернуться на своё место.

– Твоя цена?

– Жизнь за жизнь, Царь. Жизнь за жизнь.

– А по другому…?

– А по другому никак. – Сигаретные клубы дыма зазмеились по комнате, размывая очертания тела Паучихи. – А теперь убирайся и приходи, когда будешь готов платить.

Он ушёл. Хотелось свернуть Паучихе шею, но нельзя. Пока нельзя. Они ещё поговорят по душам и расставят все точки над «и». В данный момент тварь нужна. А что будет в будущем знает один лишь Создатель. Но он молчит. Опять или снова?