Председатель городского Совета народных депутатов поставил размашистую подпись под решением совета. С последним движением шариковой ручки по бумаге в жизни Юры Борзых и Пети Черданцева наступил новый этап, но они пока о грядущих переменах в жизни не знали и даже не догадывались. Веревка, на которой вязались узелки-сообщения, закончилась. Спираль совершила новый виток и до наступления срока, до призыва в армию, открыла друзьям дверь в другую, ни на что не похожую жизнь.

Третьего января, в воскресенье, в квартире десятиклассника по кличке Носач парни из 34-й школы пили бражку, играли в карты – в «Тысячу и одно очко». Время близилось к 22 часам вечера, но игре конца-края не было видно. Раз за разом кто-нибудь из игроков «садился на бочку», рисковал и слетал в самый низ. С третьей попытки на «бочку» залез Юра Борзых.

– Пора бы закругляться, – посмотрев на часы, сказал Носач. – Скоро родители вернутся.

Отец и мать хозяина квартиры работали на заводе в одну смену. Воспользовавшись их отсутствием, гости еще в шесть вечера открыли флягу с созревшей бражкой, зачерпнули трехлитровую банку, потом еще одну. Чтобы родители Носача не заподозрили неладного, вместо бражки долили воды. В прошлом месяце такой номер прошел незамеченным. Отец Носача никак не мог взять в толк, почему брага не вызревает, добавлял во флягу дрожжи и томатную пасту, но напиток необходимый градус никак не набирал. Зато сын после визита гостей мучился утром с жесточайшего похмелья. Брага – слабоалкогольный напиток, но содержание ядовитых сивушных масел в ней выше, чем в водке или коньяке.

– Если Юрец в этот заход с «бочки» слетит, то расходимся. Если нет – доиграем, – предложил Медведев, одноклассник Юры Борзых.

Петя Черданцев посмотрел на настенные часы. Большая стрелка неумолимо двигалась вниз, к отметке 22 часа 30 минут. До наступления комендантского часа оставалось совсем немного, но главная опасность была не в запоздалой прогулке по микрорайону, а в запахе перегара после бражки. Встреча с патрульными милиционерами из батальона внутренних войск ничего хорошего не сулила. За простое нарушение комендантского часа солдаты, в зависимости от настроения, могли пожурить и отпустить домой, а могли доставить в райотдел. С малейшим запахом спиртного дорога была одна – в РОВД. За доставку в милицию подростков, находившихся в нетрезвом состоянии, руководство батальона поощряло солдат, за длительное отсутствие показателей – наказывало. Солдаты на патрулировании, независимо от наступления комендантского часа, обнюхивали всех задержанных подростков. Трезвых отпускали, но не всегда. Иногда, чтобы развлечься, солдаты устраивали «санаторно-курортное лечение». В конце декабря под раздачу угодил Юра Борзых, не успевший дойти до подъезда каких-то сорок метров. Поздним вечером его остановил патруль. Юра ответил на дежурные вопросы (фамилия, имя, отчество, место жительства) и робко попросил отпустить его, так как комендантский час еще не наступил. Солдаты сочли его замечание откровенным хамством. Под предлогом проверки личности они завели Борзых в родную 34-ю школу.

– Ты, как я вижу, слишком умный, – с издевательской ухмылкой сказал усатый солдат, старший патруля. – Ты нас, часом, с фашистами не перепутал? Ты о каком комендантском часе на улице говорил? Ты где про комендантский час вычитал? Я о нем что-то ничего не знаю.

– Я не так выразился… – начал оправдываться Борзых, но солдаты не стали выслушивать его робкий лепет. До конца патрулирования оставалось около двух часов, план по выявлению и задержанию мелких хулиганов и пьяниц был провален: в этот день, как назло, улицы были пустынными, и кто-то должен был ответить за предстоящий неприятный разговор с командиром взвода.