Камил назначил Грега в командиры. Представил его перед дружиной, как сильного воителя, к тому же – Хильдиньяра, а значит одного из лучших бойцов Долины Ветра. Дружинники приняли Грега, однако не оценили жеста. В командиры назначить чужака, тогда как и среди них имелись достойные кандидаты…

– Со временем привыкнут и вы подружитесь, – сказал Камил, хлопнув Грега по плечу. – Меня они так вовсе хотели убить первое время. Самое главное, не проявляй слабости. Они как собаки. Загрызут сразу же. А вот если зашугать их палкой… Но лучше всего сходить с ними в бой плечом к плечу!

Лучше всего Грег сдружился с Мямлей. Два гиганта были очень похожи по своей манере сражаться. Хоть Мямля владел молотом – ещё более тяжёлым оружием, чем у Дылды – он научил того новым приёмчикам, да рассказал, как лучше всего размахивать такой тяжестью, при этом не выдыхаясь. Гигант хоть и растолстел на старости лет, но его удары всё ещё были способны сотрясать землю. Мямля не забывал упражняться с молотом, хоть и жрал теперь за десятерых…

Камил озадачивал Грега так, чтобы тот без дела не сидел и минуты. Муштра солдат, бесконечные тренировки, контроль ремонта стен. А иногда даже помощь кузнецам, благо, Грег преуспел в этом деле у своего отца в Ветрограде.

На смену старым тревогам пришли тревоги новые. Как бы церковники не отыскали мелочь, которая бы вывела их на Миробоичей. В напряжённый день зажжённых костров и озёр крови Камила терзала сильная усталость от недостатка отдыха. Он запросто мог упустить что-то, хоть и до штурма крепости у него имелось полмесяца на тщательное обдумывание каждого шага… А мелочь способна ополчить против него половину всего белого света. Не хотелось с этим торопиться. Нужно наращивать силы постепенно. Нужно осваивать тёмное ремесло.

Жанна подгадала момент и подошла к Камилу, когда тот остался один. Спрашивала, куда же это он пропал на целый месяц. Камил отвечал, что никуда не уезжал. Что просто лишь засиделся в своих хоромах безвылазно.

Любопытная баронесса же ответила, что её «девочки» не отыскали его в поместье, как бы усердно не искали.

– Ты говоришь неправду? – спросила она.

– Зачем мне врать?

– Я места себе не находила… Без тебя я чувствовала себя беззащитной. Впредь будь добр рассказывать мне, если соберёшься в очередную свою тайную поездку! – насупилась она, но потом смягчилась, одумавшись. – Хорошо, Камил? Я же беспокоюсь…

– Тогда выпей настойку валерианы! – буркнул Камил, обрубив дурацкий разговор.

Чтобы не терзаться тревогами о разоблачении, он ушёл в подземелья, прихватив Вальдемара, Асупа и раба-разбойника, чьего имени так и не узнал, но отныне обращался к нему просто – Раб.

Разжигались печи. В подземельях теплело. Тела оттаивали. Камил вгонял кинжал в животы мертвецов, рассекал бледную кожу. Выскребал кишки из вздувшихся от трупных газов брюшин при помощи железных инструментов для потрошения. Кишки трещали, вздутые от скопившегося старого дерьма недельной давности. Иногда лопались, источая невыносимое скверновоние. Камил бросал все ненужные внутренние органы в специальное корыто. Затем брался за иглу с нитками. Сшивал опустошённые животы. И даже носом не морщил.

А рабы помогали ему. Заносили всё новых мертвецов поближе к печам, чтоб оттаивали. Выпотрошенных волокли в коптильни. Без Рыжего было тяжелей, зря всё-таки Камил его прирезал. Хороший был прихвостень, толковый. А притягивать к таким делам Лизу не хотелось. Изнеженная девица будет блевать от такой работы дальше, чем глядят глаза. А мужики к занятиям некромантией привыкли…

В перерывах Камил давал своим рабам колбочки со «слезами радости» и тогда работа двигалась быстрей, веселей. Рабы отпускали шуточки. Смеялись, когда кишки смешно шлёпались в смердящую тёплую от гнили выгребную яму подземелья. Туда сбрасывали все ненужные части тел, обязательно задвигая массивную каменную плиту, чтобы свирепая вонь не разносилась по всему замку.