Она стояла в центре просторной белой комнаты с куполообразным потолком и образующими идеальный круг стенами, вдоль которых тянется ряд белоснежных колонн, увитых плющом совершенного, непорочно-белого цвета. Между колоннами установлены троны, на каждом из которых восседает величественная фигура.

– Ты знаешь, зачем тебя сюда призвали, Оливия? – спросил звучный голос.

– Да. – Хоть она и дрожала от страха, ее длинные грациозные белоснежные крылья с вплетением между перьями лунного золота не прекращали плавно двигаться. – Чтобы поговорить об Аэроне, Владыке Преисподней.

– Мы терпеливо ждали несколько недель, Оливия. – Бесстрастный голос эхом отдавался в ее голове, словно бой предвещающего войну барабана. – Мы предоставили тебе множество возможностей проявить себя. И каждый раз ты терпела неудачу.

– Я не предназначена для подобного, – ответила она дрожащим голосом.

– Твое предназначение именно в этом и заключается. Нет лучшего способа принести радость, чем избавить людей от зла. Это тебе и нужно сделать для завершения задачи. Даем тебе последний шанс. Ты убьешь Аэрона, или мы убьем тебя.

Она понимала, что на самом деле решение Совета вовсе не жестокое. Просто на небесах такие порядки. Одна-единственная капля яда способна отравить океан, поэтому необходимо уничтожить ее прежде, чем она попадет в его волны. Однако Оливия все равно возразила:

– Вы не можете убить меня без одобрения Единого Истинного Бога.

Которого Он не даст, так как является воплощением нежности и доброты. Он заботится о своем народе, обо всех живых существах. Даже о своенравных ангелах. Проще говоря, Он есть любовь.

– Но мы можем изгнать тебя, прекратив твое нынешнее существование, – проговорил безликий голос, принадлежащий, однако, женщине.

На мгновение у Оливии перехватило дыхание, и перед глазами заплясали яркие искры. Неужели они пойдут на подобное? Она ведь только что прикупила себе новое большое облако. И пообещала подменить одного из друзей – вестников радости, чтобы тот мог взять отпуск, – а она никогда прежде не нарушала обещаний. Тем не менее она продолжала упорствовать:

– Аэрон не зло. Он не заслуживает смерти.

– Это не тебе решать. Он нарушил древний закон и должен понести наказание, иначе другие сочтут, что могут поступать так же, не боясь последствий.

– Сомневаюсь, что он вообще сознает, что натворил. – Оливия умоляюще простерла вперед руки. – Если бы вы позволили ему увидеть меня, услышать мой голос, я бы поговорила с ним и объяснила…

– В таком случае древний закон нарушим мы сами.

Истинная правда. Вера зиждется на принципе принятия сердцем того, что недоступно глазу. Лишь Семерым Избранным время от времени дозволяется являться на землю в своем истинном обличье, чтобы вознаградить людей за их веру.

– Прошу прощения, – проговорила Оливия, опустив голову. – Не следовало мне просить о подобном.

– Ты прощена, дитя, – ответили ей в унисон.

Прощение здесь всегда даровали очень легко. Кроме тех случаев, когда нарушались заповеди. «Бедный Аэрон», – подумала она, а вслух сказала:

– Благодарю вас.

Дело в том, что… ее просто влечет к Аэрону. Со своим покрытым татуировками телом он выглядит абсолютным демоном, и все же, впервые увидев его, Оливия испытала желания слишком сильные, чтобы их игнорировать. Что она почувствует, если дотронется до него? А если Аэрон дотронется до нее? Познает ли она сама счастье, которое приносит другим?

Поначалу она стыдилась подобных мыслей. Но чем лучше узнавала Аэрона, тем сильнее становилось ее желание, – и в конечном итоге стремление пасть и быть с ним вытеснило все остальные.