– Откуда на Плутоне реки?

Когда он мёртв миллиарды лет.

Не уж-то в койие-то веки

На нём живые – хоть их нет.

И в чёрно-белом маскараде

Мы закрутили жизнь в спираль,

Чтобы в кровавом винограде

Смочить, голодную до боли,

Безжалостную воин сталь… – внезапно я начал бредить стихами, совершенно не замечая, что голос дрожит и надрывается, пытаясь заглушить всхлипы.

Когда этот ужас кончился и запоздалое горе меня всё-таки отпустила, я увидел совсем иную картину – Меркула и Эрно с распахнутыми от шока глазами, не зная как реагировать, совершенно непроницаемый Изнар, и тихо плачущая Ника, стыдливо прячущая лицо в волосах, на фоне рыдал Антарес.

– Простите, пожалуйста! Я… не знал, что говорю! Оно… оно само! – спешно начал оправдываться я.

Взгляд Меркулы заметно потеплел, как я раньше не заметил сколько у неё морщин? Шрам сейчас был особо заметен и бросался в глаза:

– Ох, Шура… – произнесла она и крепко меня обняла, чего я вовсе не ожидал. Тем не менее, она не плкала, хотя её страдания были видны и ощутимы не меньше, чем видны и ощутимы любые материальные предметы вокруг. Отпустив меня, Госпожа Шрам подозвала Нику и Эрно, которых тоже заключила в объятия, позади от неё сел Изнар, виновато опустив глаза, будто бы заклинание, он нашёптывал ей утешения. Только в нём я и чувствовал что-то помимо горя – стыд, стыд за то, как он попрекнул жену за рождение Триклюры. Антарес продолжал кричать и я, призвав всю свою бесшумность принялся его успокаивать.


Повозка остановилась и все мы вышли на свежий воздух, холодом опаливший мои лёгкие. Я огляделся – мы стояли на опушке тенистого низкорослого леса, а перед нами жёлтая степь, где чёрным силуэтом – не больше колечка виднелся покинутый нами город. Наша повозка была в самом авангарде, ещё четыре других шли позади. Изнар и Эрно собирали валежник для костра, старый Хизро, который, очевидно, и был погонщиком, чистил лошадей, Меркула и Ника возились с провизией. Я же, пока что, маялся от безделия, шутливо лопоча Антаресу, о том чтобы нос он в туман не совал, а то отклеится, и чтоб Европу с неба не хватал – осыпется и собрать не соберёшь. За сим занятием меня застал старик:

– Тебя как-бишь, мОлодец?

– Шура.

– Ясно, а мелкого?

– Антарес.

– Прекрасно, хе-хе! Слушай, Шурик, давай я за твоим братом пригляжу, а ты сбегай в лес, во-от туда, где Эрно с Изнаром, набери мне водицы для лошадок? Хорошо? Вот спасибо! А то спина совсем уже никакая!

Поручение Хизро я выполнил с радостью, без труда отыскав ручей, после чего самостоятельно и напоил всех животных цыгана, с которыми тот меня незамедлительно познакомил:

– Смотри, это Фортуна. Знаешь, почему? Я её выкрал у богача, который выиграл её пару минут назад в карты, хе-хе! А это Затмение – её я выкрал у перепившего торговца, прям из упряжи! Да и со всей деньгой, что у этого олуха была! А этот вороной красавец – Свинец… его я не крал… его я спасал…

– Опять твои байки, Хизро! – злорадно произнёс нагруженный сухими ветками Изнар. – А эльф слушает – ушки на макушке! Ха-ха!

– Да чтоб тебя черти от зари до зари драли под осиной! – хрипло выкрикнул ему Хизро.

– Чтобы вылез из-под ней ты трухлявой древесиной! – подхватил Эрно, на что старик заулыбался, а Изнар оскалился и стеганул юношу веткой.

– Подойди сюда, любимый! – услышал я шутливый голос Меркулы. – Я тебя сковородой буду целовать!

Где-то засмеялась Ника, я тоже улыбался:

– Задушите вы меня, бабы, – выдохнул цыган и, сбросив свою ношу в заранее выбранном месте, принялся разводить огонь.

– Шутки-шутками, – продолжил Хизро. – Но я не лгу тебе, Шурик…

– Я Вам верю, Хизро, – поспешно протараторил я. – Продолжайте, пожалуйста.