– Да-а, семейка Адамсов, помнишь?

– Парни, закурить есть? – послышался голос откуда-то сбоку.

Паша с Антоном оглянулись. Из-за низенькой берёзки к ним вышла девочка, до этого дежурившая у калитки Корнийчуков.

– А не мала еще курить? – спросил у неё Антон.

– Вообще я в колледж хожу.

– Ух ты какая! И зачем? Пирожки продаёшь? – подколол её парень.

– Учусь я в колледже. Так сигарету дашь?

– Да на, травись на здоровье, – усмехнулся Антон и, достав пачку «Честерфилда», протянул её девочке, – зовут-то тебя как?

– Оля.

На вид девочке можно было дать лет пятнадцать от силы. Она была достаточно высокой, слегка сутулой, мышиного цвета волосы, как и у большинства остальных девушек и женщин из села, завязаны в хвост на затылке. Чересчур мягкие и мелкие черты лица, писклявый голосок и отсутствие видимых половых признаков делало её больше похожей на ученицу средней школы, но никак не колледжа.

– И что ты нам расскажешь, Оля? – спросил Антон.

– О чём?

– Ну как – о себе, о селе, о бабе Гале этой?

– О рыжей? А чё о ней рассказывать? Обычная баба, немного с приветом.

– Чего так?

– Та любит она на соседей погнать, понарассказывать такого, что никуда не налазит. Понавыдумывает разного и слухи распускает.

– И что, часто с соседями конфликтует? – вмешался в разговор Паша.

– Да частенько. Она с бабой Валей только нормально общается, а с остальными так… Да к ним никто и не ходит, потому что знают, что пропадёт чё, а виноватым тебя сделают. Я вон к Яринке ходила раньше, и у них где-то колесо от тачки пропало, так меня еще и виноватой сделали, прикиньте?

Паша с Антоном переглянулись и улыбнулись непосредственности девочки.

– Меня тогда Петька чуть лопатой по спине не перегрёб.

– Петька это кто?

– Это старик их. Он так-то не такой отбитый, как Галька.

– Ну а так, с кем из соседей она конфликтовала в последнее время? – спросил Паша.

– Ну-у-у… – протянула Оля, – вообще со многими, но из последних с Крицкими. За землю. Не поделили, где забор ставить. Так рыжие сказали, что спалят его ночью, он и заткнулся.

– Это из какого дома? Из крайнего? – кивнул парень в сторону последнего довольно аккуратного домика у поворота дороги.

– Не, то дачник. Он по выходным здесь бывает. Дед уже старый с бабкой, но при деньгах. Из Киева на машине ездят. А Критские здесь живут, – показала девочка на дом по соседству, где рабочие перекрывали крышу.

– Сюда, наверное, и зайдём для начала, – сказал Антон.

И они направились ко двору соседнего дома. Как оказалось, там вот уже который месяц велись ремонтные работы, и из хозяев на месте был только глава семейства – Богдан. Его позвали рабочие, курившие на лавочке.

Навстречу полицейским вышел высокий подкачанный смуглый парень в майке-боксёрке, спортивных штанах и кепке, надетой козырьком назад. Сняв рабочие перчатки, он поздоровался с Пашей и Антоном.

– Вы знаете о том, что случилось с вашей соседкой Галиной Ивановной? – спросил у него Паша.

– Знаю, – коротко ответил Богдан.

– Насколько мы слышали, не так давно у вас с ней был конфликт из-за земли…

– Да какой конфликт? – усмехнулся и махнул рукой парень, – Так, обычная ссора, не больше-не меньше. Я – видите же – за ремонт взялся, хочу до зимы хату до ума довести, а потом и двор. Первым делом забор решил поставить. Залез в документы на землю, померял всё, и нашел, что они на наш участок залезли где-то на полметра по всей длине. Я пошел к ним, объяснил, что хочу решить этот вопрос по нормальному, но куда там… Крики, маты, угрозы – короче на том всё и заглохло. Не стал я сними связываться, у меня и без того работы выше крыши.

Парни дружно перевели взгляды на почти законченную крышу дома.