– Нам нужно выяснить, что произошло, – сказал Владик. – Может быть, есть еще уцелевшие люди. Может быть, их куда-нибудь эвакуировали?

– Ты у меня спрашиваешь? – удивился Цент. – Я не знаю.

– Нет, я просто думаю. Пытаюсь думать. Но это такой кошмар, что он в голове не укладывается. Я не могу поверить, что все это правда. А Марина…. Ой! Ее больше нет!

И Владик самым отвратительным образом разрыдался. Глядя на утопающего в слезах и соплях программиста, что-то шевельнулось в душе бывшего рэкетира. Что-то похожее на жалость. Цент тут же с возмущением подавил это шевеление, а вместо слов поддержки и ободрения выдал Владику звонкую затрещину.

– Хватит мою тачку слезами пачкать! – потребовал он. – Возьми себя в руки, тряпка! Нашел из-за кого реветь. Маринку ему жалко. Да ты молиться должен на зомби-апокалипсис, только он спас тебя от женитьбы на этой макаке.

– Не говори так, – замотал головой безутешный Владик. – Я ее так любил….

– Да кончай! – фыркнул Цент. – Она же страшная как зомби… была, еще до того, как стала зомби. И тупая. И старше тебя лет на двадцать. И вообще, ты не все о ней знаешь.

– О чем ты? – заинтересовался Владик, временно прекратив истерику.

Цент не видел причин хранить тайну прошлого Маринки.

– В общем, твоя несостоявшаяся невеста была, в свое время, этой… как сказать? Ну…. Поведения, в общем, легкого.

– Я не понимаю, – пробормотал Владик.

– Что взять с тупого? Проституткой она была, вот кем. И, должен сказать, у нее даже это плохо получалось. Меньше всех дохода приносила, коза ленивая.

Владик с минуту переваривал сенсацию, а затем заявил:

– Я тебе не верю!

– Не верь, – пожал плечами Цент. – Только зачем мне врать? Была бы Маринка жива, тогда да, мотив бы имелся – нагадить этой макаке, сорвать свадьбу и насладиться видом ее зареванной лошадиной физиономии. А теперь-то что? Теперь резона никакого.

После этих слов Владик думал долго и напряженно, а затем выдал такое, что Цент чуть с дороги не съехал.

– Мне все равно, – заявил программист. – Это все в прошлом. Теперь она другая.

Но Цент не позволил Владику отделаться так легко. Иного компромата на Маринку у него не было, но зато имелась богатая фантазия и страстное желание заставить очкарика страдать морально.

– Ну, не все так просто, – заметил он. – За деньги-то она перестала, потому что за ее несвежее туловище уже никто и копейки не заплатит, а вот бесплатно….

– Что? – всполошился Владик.

– Ну, всего я не знаю, – подпустил туману Цент, – но кое-что от Анфисы слышал.

– Что слышал?

– О твоей Маринке и об ее, так сказать, любовниках.

– О ком? О каких любовниках?

– Их там трое или четверо, я точно не помню. Один с ее работы, второй сосед, третий какой-то старый знакомый…. А, ну да. Еще ты. Тогда точно четверо.

К несказанному удовольствию Цента Владик обрушился в пучину страданий и залился горючими слезами. Бывший рэкетир крутил баранку и скалил зубы, ощущая резкий подъем самооценки. Пальцем лоха не тронул, а каким мучениям подверг. Талант! Талант от бога.

Минут через тридцать они добрались до некого населенного пункта. Цент, заметив его, выразил желание пошарить по сусекам с целью пополнения запасов продовольствия, но как только они въехали в пределы деревни, планы пришлось пересмотреть. Повсюду были зомби. Мерзкие, жуткие, окровавленные, они будто нарочно терлись вдоль дороги, а завидев автомобиль, радостно кинулись к нему, протягивая вперед руки. О том, чтобы остановиться и с головой отдаться мародерству не могло быть и речи, Цент даже скорость сбрасывать побоялся – не дай бог грузовик заглохнет, и что тогда?