– Мама устала, она не спала ночь, и ей приснился дурной сон.

– Так плакать из-за сна?

– Это был очень страшный сон.

– Там были монстры?

– Нет, кое-что похуже.

– Хуже монстров?! – вскрикнул Мартин с ошеломленным видом. – Наверно, это самый страшный сон.

Филиппа вернулась и засунула Мартину электронный градусник под язык. Пока градусник мерил температуру мальчика, Филиппа поставила чайник, чтобы сделать сыну лекарство.

– Надо проверить Ассентия. К счастью, у него иммунитет сильнее, и он уже начал выздоравливать, – механично говорила она.

Мальчик пил лекарство и боязливо поглядывал на мать. Ник тоже с опаской и заботой смотрел на Филиппу и думал, не тронулась ли она умом. Однако с ней все было хорошо. Бессонная ночь, тревожный сон, все это сказалось на ее психике. Впервые за столько лет она чувствовала страх – страх за тех, кто остался в Либерии, страх за детей, страх, что придется вернуться, – она не хотела этого, более того, она этого боялась.

Филиппа зашла в комнату Сени, воздух там был тяжелый из-за того, что окна были закрыты. Она открыла окно, и в комнату ворвался свежий воздух. Молодая мать подошла к сыну и присела на край кровати. У Сени лицо было светлое и здоровое, во сне он чуть-чуть посапывал, было видно, что мальчик поправился, а когда она дотронулась до его лба, то убедилась, что температуры нет, и улыбнулась, довольная, что хотя бы один ребенок вылечился.

– Филиппа? – в комнату вошел Ник. Лицо его было встревоженное и озабоченное состоянием жены. – Как ты?

Она встала, подошла к мужу и крепко обняла. Он успокаивающе погладил ее по голове.

– Ник, вдруг нам придется вернуться? Вдруг они придут за нами? Что будет с детьми? Мы не оставим их тут одних… нет… кому-то одному придется вернуться, а кому-то остаться, – ее лицо потемнело, а глаза потускнели, в голове проносились не очень приятные мысли.

– Филиппа, успокойся, это просто сон. Никто за нами не придет, все будет хорошо. Ты, главное, не думай об этом.

– Я не могу не думать об этом, Ник! Я боюсь… вдруг, в Либерии случилась беда, и мы должны помочь…

– Но мы не можем ничем им помочь! Как ты не понимаешь?! – Ник потряс ее за плечи, переходя на гнев. – Мы не сможем попасть в Либерию, пока за нами сами не придут! – он отпустил ее трясущееся от волненья тело и сделал суровый вид. – Так что перестань об этом думать… пока с ума не сошла.

Он холодно развернулся и вышел из комнаты сына. Филиппа закрыла лицо руками и всхлипнула. С кровати вскочил Сеня, который проснулся от голоса отца, подбежал к матери и бросился к ней в объятья. Филиппа пыталась успокоиться, но как на зло, тело вздрагивало и не желало ее слушаться. Сеня тоже заплакал, он перепугался из-за ссоры родителей.

– Мама, почему ты плачешь? Что случилось в Либерии?

Тут Филиппу пронзила ярость. Она выбежала из комнаты, что повергло Сеню в еще больший страх. Мальчик стоял в недоумении, из глаз катились слезы. Филиппа догнала Ника и резким движением его развернула, тот удивленно взглянул на нее и в ступоре начал ждать продолжение вспышки гнева.

– Как ты смел кричать на меня в присутствии сына?! Совсем уже из ума выжил?! Дети не должны об этом знать!

– Да ты сама начала свою истерику! Это был просто сон! Всем снятся сны! Мне тоже снилась Либерия, и что?!

Она удивленно уставилась на него и ошеломленно открыла рот.

– Тебе снилась Либерия… и ты молчал?!

По коридору пробежал Мартин прямиком к Сене в комнату. Ник резко взял Филиппу за руку и потащил к выходу, чтобы их ссору никто не мог слышать.

– Замолчишь ты наконец или нет?! Что разоралась?!

– Отпусти меня! Лгун! Ты скрывал!