В итоге в сгущающейся темноте немного заплутав, я почертыхалась и, взяв за ориентир высокий шпиль ратуши, что уже был освещен огнями, принялась безжалостно срезать путь, чтобы не встретить тут полночь. Идея была хороша, но с одним очень большим минусом. Из-за вынужденных петляний мне частенько приходилось пробираться узкими проулками, что привело к закономерным последствиям.

Как и положено любому крупному городу тут жили не только добропорядочные граждане. Хоть в Торшильде и боролись активно с преступностью, криминальные личности стекались сюда как пчелы к цветнику, ведомые сладким ароматом наживы – город рос, торговля обогащала его жителей и, несмотря на так же растущее количество стражников, безопаснее от этого он не становился.

Предусмотрев что-то подобное я приехала сюда в одежде крайне потрёпанного вида, тем самым давая понять, что с меня брать нечего. Так-то я могла уже позволить себе и куртку получше, и тунику помягче, и штаны помоднее. Но пришлось жертвовать внешним видом, чтобы не встревать в неприятности на каждом шагу.

Однако троица мужиков бандитской наружности, возникших передо мной, либо не рассмотрела потёртости моей куртки в темноте, либо понадеялась на то, что было под ней. Очень жаль… их.

– Всё ценное на бочку, живо! – угрожающе прохрипел самый косматый из грабителей, обращаясь ко мне.

Сделав вид, что меня порядком напугала такая встреча и, при этом ощущая азарт в крови, я, повертев головой будто в поисках чего-то, пролепетала:

– А где она?

– Кто? – глуповато спросил второй мужик, что вынырнул из кучи мусора за моей спиной, преграждая путь к отступлению.

– Как, кто? – похлопав ресницами, хоть уверена этого никто не увидел, я убийственно закончила: – Бочка, на которую надо выложить всё ценное.

Последовала небольшая пауза, сразу после которой любители лёгких денег разразились бранью.

– Издеваешься, дрянь? – прорычал самый первый заговоривший.

Тут бы стоило посоветовать им убрать вопросительную форму, но я с искренним недоумением продолжила им подыгрывать:

– Что вы, дяденька, я не умею это делать, – поддавшись настроению ещё и голос сделала чуть более писклявым. После чего решила добить их фразой: – И вообще-то обзываться нехорошо.

– Дичь какая-то…, – пробормотал не говоривший со мной до этого тип, сплёвывая на землю. А затем он угрожающе шагнул ко мне и прогнусавил: – Тебе что, семь лет?

– Нет, а вот вам да, – невинно ответила я, чтобы затем став серьезнее уже ровным голосом заявить: – Именно столько вам дадут за попытку грабежа.

До мужиков, наконец, дошло, что я над ними действительно измываюсь, и они дружно достали какие-то кривые и грязные ножи со словами:

– Значит, по-хорошему не будет.

– Видимо да, – со вздохом ответила, скидывая с себя куртку. Моих оппонентов это не особо впечатлило, видимо решили, что я блефую.

Три мрачные морды двинулись на меня, не обещая своим молчанием ничего хорошего, но вместо страха я испытала… облегчение. Мне как раз нужно сбросить напряжение и раз уж они сами подвернулись под руку, то сами и виноваты.

В тёмном переулке на миг стало тихо, затем он осветился тремя короткими вспышками, сопровождёнными тихими вскриками, после чего на неспокойной улочке вновь наступила тишина. Надев куртку, я накинула капюшон и без спешки вышла на примыкающую широкую улицу. Оказавшись в свете недавно зажжённого фонаря, я отряхнула сажу с плеча и завертела головой. Как назло, стражей поблизости не оказалось.

Пришлось пройти немного дальше, чтобы натолкнуться на одного из них. Оказавшись рядом с мужчиной в доспехе и плаще городской стражи, я бессовестно поведала: