– Вряд ли тебе понравится, – усмехаюсь почти правдоподобно.

– Мне понравится. Я непритязательный.

Он задёргивает шторы. По-домашнему, словно мы и правда семейная пара, что собралась лечь в постель. Спать. Обниматься и целоваться немножко. Затем он исполнит скучный супружеский долг – дёрнется несколько раз, постанывая, кончит вяло и быстро и захрапит, отвернувшись к стенке.

– Без света, – прошу я немного запоздало.

– Это четвёртое «не», – поворачивается он. В его взгляде больше нет улыбки. Добродушие и часть игры в семью закончились. Он хочет получить своё. И он получит, конечно же.

И пока я думаю, как его переиграть, он всё же исполняет мою просьбу – выключает свет. Тьма падает мягким облаком. Хватает за плечи, наполняет лёгкие. Я могу её курить и выдыхать дым – тёмные струи, которые никто не заметит в чёрном пространстве.

– Иди сюда, – шепчет он жарко, но я не шевелюсь, и тогда он сам делает шаг.

Хватает меня за плечи, но не грубо, а крепко: видимо, думает, что я буду сопротивляться или бегать от него. Зря. Я никуда не убегу. Я должна получить его член. Выжать из него силу и соки, опустошить до дна, сделать беспомощным, слабым, но удовлетворённым.

Резкий выдох – и вот его губы набрасываются на меня – жадно и ненасытно. Я не успеваю увернуться. Не думала, что он будет меня целовать.

– Расслабься, – снова проводит он большими пальцами по скулам. – И не говори, что пятое «не» – никаких поцелуев. Я не соглашусь.

– Не бойся, – улыбаюсь ему прямо в губы, – Думаю, больше не будет «не». Будет только «да».

И я целую его сама. Захватываю в плен, порабощаю. Сжимаю ладонями лицо, зарываюсь пальцами в волосы на его затылке. Колкие. Как я и думала. Короткие, как точки в азбуке Морзе. По кончикам пальцев бежит ток – коже нравится и покалывание, и лёгкая щекотка. Но даже на каблуках мне приходится привстать на цыпочки, чтобы дотянуться.

Тело к телу. Слишком близко. Жар его рук, что нетерпеливо мнут мою куртку на спине. У него уже эрекция – я чувствую. Крепкий каменный член тычется в меня, но его хозяин заваливать меня на спину не спешит. Кажется, ему нравятся поцелуи. Поэтому я углубляюсь, просовываю язык между его зубов, крепче прижимаюсь к каменному телу.

Он послушный. Возможно, с ним будет быстро и просто. Это будет короткое путешествие вглубь мрака, что съедает меня изнутри.

5. 5. Рина и Артём

Я не поняла, в какой момент он перехватил инициативу. Но только что я им управляла, а теперь – он мною. Целовал, углубляя поцелуй. И уже его язык властвовал у меня во рту. Он не насиловал, но показывал, в каком ритме возьмёт меня. Достаточно темпераментно и напористо. С учётом его боеголовки в штанах – всё возможно. А я его недооценила.

Он куснул меня за нижнюю губу – не больно, но словно ставя метку – и отстранился. Не совсем: руки его властно держали меня за плечи.

– А теперь познакомимся.

В голосе его прорываются жёсткие ноты. На вкус – это как немного пересушенный чернослив: никакой мягкости и вязкости, но с кислинкой, с острым послевкусием. Сунешь такой в рот – подошва подошвой. А подержишь на языке – и начинает раскрываться «букет» нюансов.

– Меня зовут Артём. И я хочу, чтобы ты знала моё имя. Потому что мне нравится, когда женщина, кончая, произносит его.

Темнота скрывает, как дёрнулись мои губы в саркастической ухмылке. Браво, малыш. Я тебя услышала и поняла. Когда ты посчитаешь, что мне пора кончить, я это сделаю. И послушно произнесу твоё имя. Не самое худшее из сексуальных предпочтений.

– Как скажешь, Артём, – в голосе есть намёк на веселье, и я прикусываю губу. Нельзя так явно потешаться. Мужчины обидчивы. Может и прилететь.