Стася закусывает губу и хмурит брови, видимо в ее миленькой головке подобных чувств не предусмотрено. Снова ловлю себя на мысли, что она безумно красивая, но выметаю все эти тонкости восприятия поганой метлой из своей головы.

– У Лекса через две недели день рождения! – вдруг, воодушевленно выдает Стася.

– Я знаю, – киваю я.

– Он будет праздновать в клубе, как раз сегодня пригласил меня туда. Лекс был бы не против, если бы его поздравил старый друг!

Ах, вот к чему она клонит…

– Не думаю, что он будет рад, – усмехаюсь я. – Но насчет дня рождения я запомнил – вечер через две недели у тебя посвящен празднику Лекса.

– Не скажу, что я в восторге там появиться, но я должна ему услугу за помощь, – говорит Стася и, наконец, вспоминает, что пришла в парк с собакой.

Девушка начинает ее обеспокоенно звать на русском и немецком, а я все думаю, какую такую услугу, а главное за что она Лексу должна? Может мне тоже стоило стрясти с девки услугу покруче, а?

– Дебби! – зовет свою шерстянку Стася и нехотя, из ближайших кустов вылезает мокрое грязное чудовище. В зубах у овчарки жеваная пластиковая бутылка из-под минералки, а лапы, морда и весь живот попросту в шматках земли и тины. – Debbie, wo hast du das her?! Was hast du da gemacht?! (Дебби, где ты это взяла?! Что ты там делала?!)

Не знаю немецкого, но по возмущенному тону хозяйки чую, что мохнатую ждет смачный пропиздон.

15. Глава 15. Первые искры

В очередной раз порадовался, что предложил именно погулять, а не куда-то прокатиться. Очередной "стресс" моя машина попросту не переживет. Иду чуть позади гневно ругающейся на собаку Стаси и наслаждаюсь зрелищем. 

Как будто этот ехидный комок шерсти что-то понимает, наивная девчонка. Я б ей лучше за испорченную тачку по мохнатой жопе прописал, да вот отец всегда говорил заученную фразу: "Бить собаку – себя не уважать".

– Чего тебе, чумазое чудовище? – фыркаю я, глядя на отставшую от хозяйки Дебби, она, кстати, до сих пор несет в пасти ту пластиковую бутылку.

– Сейчас придется ее мыть, боже, как я это ненавижу! – стонет Стася, запрокинув голову и глядя в небо.

– Да зачем, – усмехаюсь я. – Можно погулять подольше, все засохнет и само отвалится. А если отвалится не все, – перевожу взгляд на овчарку, – у меня триммер есть хороший, налысо побреем. Как идея? – подмигиваю псине и та, словно поняв о чем я говорю, начинает яростно сопеть и сильнее стискивает в зубах бутылку.

– Очень смешно, юморист, – разворачивается и язвительно бросает мне в лицо Стася.

– Да не, ты только подумай сколько плюсов! – продолжаю угорать я. – Шерсти на сиденьях – ноль! Блохи – мимо! Не жарко, красота!

На губах девушки наконец-то проскальзывает долгожданная мимолетная улыбка, которую она старается как можно скорее спрятать под недовольной миной. Надеюсь, что я ей хоть настроение поднял…

Открываю ворота и мы заходим во двор нашего дома. Держу дверь и пропускаю Стасю. Из последних сил сдерживая смех, спрашиваю:

– Так что, тащить триммер?

– Спасибо, попробую сначала отделаться меньшей кровью, – хихикает она, проходя вперед.

– Жаль, – вздыхаю и оборачиваюсь к Дебби.

Проходя мимо меня эта… как назвать ее уже даже не знаю! Шерстянка специально проходит так, чтобы буквально обтереть об мои джинсы грязь со своего бока. Пробегает и довольно виляя хвостом еще оглядывается, тварь!

– Ох, блин, – вздыхает Стася, заметив грязь на моих джинсах.

– Бывает, – сквозь зубы произношу я.

Бывает, ага… Бывает, что собаки у некоторых ехидные гадины!

Чтобы не замарать лифт и окончательно и устряпаться самим, поднимаемся по лестнице. Как только доходим до нашей площадки, замечаю как Стася мнется, нерешительно перебирая в руках ключи.