Мы с Олжасом решили эту общую половецко-славянскую образную систему перевести на язык экрана в цикле телепрограмм. Но… грянул гром. Разгромные статьи в журнале «Простор» и газете «Жетысу» с совершенно противоположных позиций. Книгу изъяли, телеэксперимент умер в колыбели. Спустя 20 лет мы все-таки осуществили эту идею, правда, уже в рамках одной программы на Центральном телевидении в разгар перестройки и гласности.

Случай этот произошел в 1967 году. Я тогда проходил практику в «Эстафете новостей» Центрального телевидения. Праздновалось с помпой пятидесятилетие Октября. И пришло задание сделать репортаж со съемок очередного советского бестселлера о Ленине. Срочно отправили группу на «Мосфильм». Бойко сняли эпизод, где актер с характерным ленинским жестом выбрасывает руку и бодро произносит, что, мол, «Есть такая партия!». И дальше – подготовка к съемкам следующего эпизода. Разговаривают режиссер фильма и актер, играющий Ленина. Режиссер явно недоволен игрой актера. И вдруг, обращаясь к Ленину, говорит: «Послушай, старик, что-то мы сотворили не то. Давай все переиграем, а?» Как это все выскочило в эфир, непонятно. Но взрыв был невероятный. Недаром в те времена говорили, что журналист-информационник, как и сапер, ошибается один раз в жизни.

В 1967 году, учась на отделении телевидения факультета журналистики МГУ, я параллельно посещал курсы по фоторепортажу в Доме журналиста, которые вела профессор ВГИКа Дыко. Однажды она дала нам задание сделать репортаж в одной фотографии «Утро Москвы». Ребята по-разному решали эту тему. Кто-то снял вереницу троллейбусов, выходящих из депо на маршрут, кто-то – как чистят зубы гиппопотаму в Московском зоопарке. А я решил сделать репортаж на знакомой мне до боли тематике. Один наш студент подрабатывал ночным сторожем в магазине, расположенном в переулке прямо напротив Моссовета, нынешней мэрии. Я приехал к нему еще затемно. Поставил штатив, укрепил на нем фотоаппарат. Выбрал кадр. Вверху по кадру – светящаяся вывеска «МАГАЗИН». Под вывеской, слева – ярко освещенная витрина, справа – дверь в магазин, а между ними – мой друг-сторож с портфелем на коленях, клюет носом, безуспешно борется со сном. И все это на фоне ярко освещенных окон Моссовета. Я дождался первых прохожих, поставил выдержку одну минуту и сделал несколько снимков. Так как все элементы снимка, в том числе и сторож, были неподвижны, то размылись только прохожие. И это понятно, потому что человек, который не спит ночь, воспринимает окружающий мир зыбко, а движущиеся объекты теряют резкие очертания. И назвал я этот репортаж в одной фотографии «Утро Москвы. Лучше недоспать, чем недоесть», чем и заслужил первую похвалу очень взыскательного вгиковского профессора.

Конец ознакомительного фрагмента.