«Смотри, мам, вон Крайслер-билдинг, вон башни Всемирного торгового центра, а вон там…»

«Т-ш-ш, Дэви! Сбавь тон, пожалуйста».

«Сбавь тон» – мамино выражение, оно куда мягче «Замолчи!», «Заткнись!» и «Закрой пасть!», как говорит папа. Эмпайр-стейт-билдинг мы осматривали на второй день нашей поездки и провели там около часа. Я не представлял, какое впечатление произвела на меня та вылазка, пока не наткнулся на фотографию. Думал, что если и помню, то смутно, а сейчас все так и встало перед глазами.

Я прыгнул, и уши заложило, как на самолете при взлетах и посадках. Я стоял на площадке, холодный ветер с Ист-ривер ерошил мне волосы и шелестел страницами путеводителя, который я до сих пор держал в руках. На площадке ни души. Я глянул в путеводитель: площадка открыта для посетителей с половины десятого утра до полуночи.

Значит, прыгать я могу туда, где бывал. Это немного утешило. Если папа способен телепортироваться, ко мне в бруклинский отель он не попадет, поскольку никогда там не был.

Вид с площадки немного смущал – все здания в огнях, нечеткими силуэтами они сливаются воедино. Но вот я разглядел вдали фигуру, подсвеченную зеленым, и сориентировался. Остров Свободы к югу от меня, с площадки видна Пятая авеню, тянущаяся к Гринвич-Виллидж и Даун-тауну. Башни-близнецы Всемирного торгового центра должны были навести меня на мысль.

Вспомнилось, как мама опускала двадцатипятицентовики в телескоп на площадке, чтобы я увидел статую Свободы. На остров мы не поехали, потому что маму укачивало на пароме.

Мне стало грустно. Куда сбежала мама?

Я прыгнул обратно в библиотеку и поставил путеводитель на полку. Так, значит, я могу перепрыгнуть в любое место, где бывал? Дед со стороны мамы после выхода на пенсию жил во Флориде, в маленьком домике. Мы с мамой навещали его только раз, когда мне было одиннадцать. Следующим летом мы собирались снова, но весной мама сбежала. Я смутно помнил яркий домик с белой черепичной крышей, а рядом с ним – канал, по которому плыли лодки. Я попытался представить себе гостиную, но перед глазами вставал дедушка в абстрактной, безликой комнате. Прыгнуть я все равно попробовал, но не сумел.

Хм…

Очевидно, воспоминания принципиально важны. Мне нужно четко представлять место, куда я хочу попасть, нужно личное впечатление о нем. В голову пришел еще один эксперимент.

Я прыгнул. На углу Сорок пятой улицы и Пятой авеню есть магазин электроники. Продают там стерео- и видеоаппаратуру, компьютеры и электронные инструменты. Когда я прыгнул на тот угол, все магазины уже закрылись, включая лавку итальянского мороженого, куда я заходил накануне.

Впрочем, я мог легко заглянуть в торговые залы, ведь в целях безопасности и привлечения покупателей они ярко освещались. Большинство витрин были закрыты стальными решетками, но взгляду они не мешали.

Я выбрал магазин с решеткой пошире и с освещением поярче, внимательно осмотрел пол, стены, расположение полок и ближайший к витрине товар.

Теперь в магазине я ориентировался так, словно побывал в нем. Стоял я на тротуаре, в каких-то шести футах от торгового зала и очень четко его представлял. Я огляделся по сторонам, закрыл глаза и прыгнул.

Произошли две вещи. Во-первых, я оказался в торговом зале, в считаных дюймах от блестящих, сверкающих электронных игрушек. Во-вторых, секунду спустя громкая, пронзительная сирена завыла внутри магазина и снаружи, потом засверкали электронные вспышки, озаряя торговый зал ярче молнии.

Господи! Я содрогнулся и чуть ли не машинально прыгнул обратно в городскую библиотеку Станвилла.

Колени тряслись. Я быстро сел на пол и дрожал еще минуту с лишним.