Немец Грубер, ловкий и тонкий как плеть, выпрыгнул из бронетранспортёра и шёл навстречу начальству. Он был человеком горячим, из бывших сидельцев Бела.

– Привет, Карл, что нам покажешь?

– Разрази меня гром, если я понимаю хоть песчинку от ваших желаний. Какого хера вы хотите, гааспода?

Бел ласково постучал по его голове, как по дереву:

– Не бери в голову того, что туда не умещается.

Грубер щёлкнул ртом, издав звук открывающейся бутылки, это было их давним ритуалом, в конце которого Грубер всегда успокаивался. Жилищем этой бригады был огромный павильон, собранный из контейнеров, наполненный военизированными людьми.

– Ганс, включи нам экраны со зверинцем, – крикнул Грубер бритому молодому солдату, который вывел на экраны все объекты эксперимента. На экранах появились персонажи – семьи Обрама и Эйлота, его родственника.

– Настрой-ка мне СадОМ в нескольких ракурсах! – велел Грубер солдату, а тот вывел на огромный монитор картинки из нескольких жилищ и общественных зданий.

– Смотрите телеканал «порнография животного мира»! – возмущенно показал Грубер на экран, в котором отображалась жизнь садОМлян в реальном времени.

– А ты у нас такой праведник! – хохотнул Горин, вспоминая их последний совместный загул.

– Я бы зачистил эту территорию, но вы заставляете защищать свой ебучий СадОМ. Посмотрите на наших испРАвителей, – Грубер показал на экран, на котором был виден отдел ПРАВИ, расположенный в СадОМе. Сотрудники отдела развращали местную детвору, не отходя от своих постов наблюдения.

– Я говорил, что сидячая работа вредит мужскому здоровью, – ввернул Горин.

– Я хочу знать – кого мы тут защищаем? – не унимался Грубер. – И эта сволочь наблюдает за нами? Какими скотами нужно быть, чтоб при этом ещё и оценивать нашу пРАведность? Зачем, я хочу знать, за ким хером мы защищаем этих зверей?

– Мы проверим твои сведения, и сегодня же, – уступил Бел, спланировавший и речь Грубера заранее. – Промотай мне Обрама и Сарай ускоренно.

Бел надел Митру, которой старался не злоупотреблять, и просмотрел информацию за месяц.

– А старик знатно окучил служанку, которую старая дура ему подложила, хороший сюжет для Галы, подбрось ей во всех подробностях, – велел Бел Горину. – Мы едем в СадОМ, возьми оружие. Трёх человек будет достаточно. Бел всё делал сам, даже понимая опасность операции, он отправился в этот город. – Нужно быть уверенным во всех своих решениях, — озвучил он 3-е правило Бела.

– Возьмите Митру, шеф, – Грубер передал Белу устройство, которое тот недолюбливал.

Военный броневик, нарезая огромными шинами каменисто-песчаную местность, домчал их к месту за 15 минут. Обрам, увидев приближение группы, выскочил из своего шатра со всей прытью омоложенной плоти, начал суетиться и бегать, и организовывать слуг и жену, пытаясь накормить гостей, усаживая их и делая всё почтительное богам от человека. Бел подставил ноги в миску для омовений и через шлем рассматривал Сарай, красивейшую из женщин в свои годы. Вспомнив Галу, он сообщил Обраму, чтобы слышала Сарай:

– Я опять буду у тебя в это же время, и будет сын у Сарай, жены твоей.

Сарай внутренне рассмеялась, Бел через Митру услышал её звонкий колокольчик и причастился молодости её души, и снова удивился Гале.

– Отчего это рассмеялась Сарай, сказав: «Неужели я действительно могу родить, когда я состарилась»? – громко спросил Бел.

– Я не смеялась, – солгала Сарай, подтвердив все три предположения Галы.

– Её математическое чутьё безупречно, – шёпотом восхитился Бел.

– Мы идем в СадОМ, говорят, что там плохо люди живут, я хочу наказать их, если увижу это, – сказал Бел Обраму.