На каждом экране красовались строительные объекты в эстетике, нагнетающей страх даже на самих строителей. Работы на них шли непрестанно, огромные роботы пилили камни и укладывали их, мощные фрезеры с ЧПУ вырезали в скалах фигуры Заказчиков. Работы шли достаточно быстро, но всё немного не успевало к Провидцу.

Взгляд Баала остановился на экране 67-го участка. Разделённый на четыре части экран показывал карьер, производство, саму стройку. Четвертая часть экрана предназначалась для общения и была свободна. На этом экране техники играли в карты, не обращая никакого внимания на включенное начальство.

На карьере шла обычная работа выборки камней нужного размера. Самостоятельно движущийся станок с пилой в четыре человеческих роста перемещался, делая длинные полосы-резы на плоском от предыдущей выборки поле. На втором экране токарно-фрезерный станок множеством крупных фрез точил грубую заготовку, изготавливая из нее примитивное подобие лица Верховного высотой 10—15 метров. На строительной площадке десятки скульптурных портретов лица, известного каждому в Галактике, уже были установлены втыканием святейшей Головы Символа Власти в землю.

– Это что? – гневно спросил Баал.

Еле сдерживая хохот, Сэт ответил:

– Сюрприз.

– Какой сюрприз? – взбеленился Баал.

– Ничего иного не пришло в голову… много дыр, станок старый, без программного обеспечения, фрезерный автомат, режет только это, можно изменить только размер и наклон фрезы… Купили по дешёвке… своё отработал… и нет уже места в Галактике, где бы не установили портрета Солнцеликого в камне. Владелец участка не самый богатый человек… туловищный модуль мы бы не увезли… ни на что другое денег на хватало… Выбора не было… вошли в кооперацию, поставляя головы генподрядчику за скромные деньги, на них покупали другое оборудование… А потом Солнцеликий… вы знаете… а заготовок нарезали гору… – Сэт показательно заикался на каждой фразе, имитируя почтительный страх. – Ну казните меня, если это поможет, – нагло усмехнулся он в итоге своей дерзкой речи.

Баал видимо успокаивался по мере осознания безвыходности ситуации. Тюрьма научила его слушать речь людей между слов. Он умел выбирать существенное из любого «базара», относясь к любому потоку сознания с уважением, за что получал уважение в ответ. Речи зэков, как и любые другие речи, какими бы бессмысленными они ни казались, всегда содержат зерно мысли… иначе зачем раскрывать рот. Баал умел слушать как никто другой.

– Пожалуй, иного выхода действительно не было, продолжайте. А что по другим объектам?

– Смотрите, шеф, – не сдерживая раздражения, Сэт повёл рукой в сторону экранов.

– Придумано действительно неплохо, – Баал улыбнулся, и Сэт понял, что его отмазка сработала эффективно и он прощён по существу. – Но зачем вы срезаете верх головы? – удивился Баал, увидев воткнутые в землю ровными рядами обрезанные версии Экс Вождя.

– Не всем, не каждому, лишь одна из возможных вариаций с моделью… сверху можно поставить что-то полезное… естественно… после работы сваебойной техникой, которая, как всем известно, раскалывает любые черепушки, невзирая на лица, иначе мы не успеваем по вашему графику по дырам, шеф. Солнцеликий вряд ли узнает себя в камне, модель предназначена для самых примитивных племён, ну а если узнает, то гордость не позволит ему признаться. Утилизация статуй и заделка отверстий прошла как два в одном, ещё и заработали, всё по инструкции РА. Планета на краю Вселенной, колония на краю Планеты.

– Отрезать бы вам язык, Сэт, но я привык общаться устно. Что с большой кошкой, которую сочинила любимая дочь Солнцеликого?