Чтобы проиллюстрировать вторую природу труда – опытный труд, мое внимание на который впервые направила мама, представьте себе блестящую идею, родившуюся в ходе брейншторма у группы архитекторов в многонациональной строительной фирме. Или позитивная энергия, которую излучает официант, предлагающий ознакомиться с меню. Или слезы радости педагога, когда трудный ученик решает сложную математическую задачу. Ничто из этого не может быть по-настоящему превращено в товар. Почему? Потому что никакое денежное вознаграждение не может вызвать момент настоящего вдохновения, искреннюю улыбку нельзя купить, настоящие слезы нельзя пролить ни за какие деньги. И вообще – любая попытка оплатить подобное сведет всё на нет. А любой начальник, который попытается подсчитать, оценить и превратить опытный труд в товар, будет звучать как идиот, призывая «работайте вдохновенно!».

То, что я называю опытным трудом, ту часть, которой невозможно торговать, Маркс называл просто трудом. А то, что я называю товарным трудом, Маркс определил как рабочую силу. Но идея одна и та же: «То, что продает рабочий, не является непосредственно его трудом, а является его рабочей силой, которую он передает во временное распоряжение капиталиста»[8]. Представьте себе мою радость, когда я обнаружил, что, основываясь на двух природах труда, Маркс создал целую теорию капитализма.

Именно в этом и кроется секрет капитализма: не поддающиеся переводу в категорию товара пот, усилия, вдохновение, добрая воля, забота и слезы работников – это то, что вдыхает меновую ценность в товары, которые работодатели затем сбывают жаждущим клиентам, это то, что на самом деле делает желанными новое здание, популярный ресторан или хорошую школу.

Можно возразить, что есть много производств, заполненных безрадостными, лишенными всякого вдохновения, похожими на роботов рабочими, производящими консервные банки или гаджеты, стоимость которых превышает траты на зарплату этих рабочих. Правда. Но это происходит только потому, что работодатели не могут купить усилия, прилагаемые неквалифицированными работниками физического труда. Они могут купить только их время, в течение которого всеми возможными способами принуждают их к тяжелому труду и выжимают из них пот. Суть в том, что этот пот синего воротничка, как и талант наемного архитектора, невозможно прямо купить или продать. В этом-то и состоит тайная сила работодателей: чтобы извлечь излишек из высококвалифицированной или не вдохновляющей, повторяющейся, роботизированной работы, они должны оплачивать время своих работников (товарная работа), но не могут купить их пот или талант (опытный труд).

Можно подумать, что работодателей крайне раздражает тот факт, что они не могут просто купить момент озарения архитектора, спонтанную улыбку официанта, слезу учителя, без которых работа сотрудников не представляет особой ценности. Напротив, работодатели напоминают покупателя, который купил пиджак за тысячу долларов и обнаружил, что в его подкладке зашито две тысячи долларов. И действительно, если они не находят ее, то разоряются!

Когда я впервые столкнулся с этим разоблачением секрета капитализма, оно показалось мне восхитительным: подумать только, капиталисты обязаны своей прибылью неспособности, невозможности напрямую покупать опытный труд. И всё же какое благо – страдать от такой неспособности! Ведь в конечном счете именно они кладут себе в карман разницу между меновой ценностью, которую они платят работникам в обмен на их товарный труд (заработную плату), и меновой ценностью товаров, созданных благодаря их