И как приятно погружаться в глубину этих мягких волн, подчиняться их внутренним переливам, наблюдать насыщение цвета темными красками… Глубже, глубже… Как приятно давит толща воды, окутывает скользящими струями и тянет, тянет вниз…

Ай, что это?! Больно! Жгучий укол в бедро мгновенно вывел Юджина из блаженного оцепенения. И еще один! Теперь в часть выше бедра. Эй, ты что делаешь!

Огромный скат, мерно махая плавниками-крыльями явно намеревался продолжить упражнения на меткость попадания электрическим хвостом в заднюю мишень Юджина. Вот уж нет!

Юджин отчаянно заработал ногами и всплыл на поверхность, немедленно попав под мощный фонтан поджидавшего его кита. На мгновение погрузившись под воду, Юджин выплыл на поверхность, стряхнул ладонями воду с глаз, глубоко вдохнул и, закашляв, очнулся, лежа на полу душевой кабины. Кажется, хватит, наплавался!

Юджин поднялся, выплюнул набравшуюся в открытый рот воду и нажал третью клавишу. Кипящий пеной водопад обрушился на него с немыслимой высоты. Ощущение, что сейчас его снесет потоком воды в бездонную пропасть было настолько реальным, что Юджин, отскочив в сторону, стукнулся головой о стенку душевой кабины. Но на этот визуальное восприятие шло вразрез физическому, и это создавало завораживающую двойственность ощущений.

Юджин стоял внутри грохочущего водопада, среди скал, содрогающихся под мощью падающей воды, наблюдал неистовую силу, неудержимое буйство водного обрушения, и при этом чувствовал себя словно вне водопада. Он был и одновременно не был внутри мощной стихийной силы, был участником и одновременно наблюдателем клокочущей жизни низвергающегося потока. Потрясающе! Невероятно! Что же будет дальше?

Юджин уже с опаской нажал на следующую, темно-синюю клавишу, предполагая, что сейчас его уволочет течением в Мариинскую впадину, но вместо этого вернулся в душевую кабину. Вот и славно. После эмоций такой силы самое время принять самый обычный душ.

Закончив, Юджин промокнул тело полотенцем и направился в спальню.

В первую очередь он подошел к шкафу. Наконец-то он оденется и станет человеком. А без трусов он им не был? Тогда кем он был, пустился философствовать Юджин, выбирая белье и одежду привычных форм и расцветок. Дикарем с животными инстинктами? Неужели можно превратиться в дикаря, всего лишь оставшись без трусов?

Юджин оделся, подошел к зеркалу и оглядел себя с ног до головы. Чистое тело, лицо, волосы, лицо, синяя футболка, голубые джинсы. Этот Юджин гораздо более знаком самому себе, чем тот, в набедренной повязке. Остался бы он таким, если бы провел на свалке не половину дня, а половину года? Что за чушь лезет в голову?

Может, и чушь, но ей можно занять мысли, когда не знаешь, что делать.

Юджин отошел вглубь комнаты, согнулся, и глядя в зеркало, изобразил себя роющимся в груде металлических отходов. Ну, и зрелище! О таком Юджине он и не подозревал, а тот жил внутри него и терпеливо ждал своего часа, чтобы выйти наружу.

И что? Ну, вышел. И снова зашел. Лишиться одежды можно, но мозги нельзя сбросить, как трусы, и снова надеть. Они, как трусы, не могут быть сегодня в горошек, а завтра в полоску. Все, что в них есть – знания, опыт, мировоззрение – останутся такими, какими ты их имеешь. А условия лишь корректируют их применение.

Да, именно так.

Юджин утвердительно кивнул своему отражению в зеркале, выпрямился и расправил плечи.Тем не менее, нельзя не признать, что нагота точно отняла у него часть уверенности, создала ощущение дискомфорта, какой-то недоделанности, отодвигания назад. В штанах, как ни крути, все же привычнее.