Папа сказал, что из этого евангельского предания и родилась христианская традиция дарить друг другу подарки на Рождество. А в христианских церквях с тех пор используются «дары волхвов» – золото, ладан и мирра.

– Но почему же тогда так перевели название рассказа О’Генри? – удивилась я. – Там же нет ничего про Христа!

– Очень даже правильно перевели! – не согласился со мной папа. – Через свои подношения волхвы наделили новорожденного Христа дарами высшего порядка – способностью быть выше земной суеты и жертвовать собой ради других. А супруги из рассказа О’Генри не расстроились, что подарки их оказались ни к чему, потому что получили на Рождество куда более дорогой подарок – узнали, что оба одинаково наделены высшим даром любить и жертвовать собой ради другого. И по сравнению с этим то, что остриженной жене уже не нужны гребни, а продавшему часы мужу ни к чему цепочка для них – такие мелочи! По-настоящему выше других людей не те, кто богаче или у кого больше всех обычной «земной власти», а те, кто наделен даром вознестись над суетой, оценить мир как бы сверху – оттуда, откуда видит его высшая сила, как бы ее ни называли. Только тот, чей разум свободен от мелкокорыстных соображений, и кто способен пожертвовать своими мелкими личными интересами ради вселенского блага, получает «высшую» власть над миром.

В этот момент я заметила, что мама приоткрыла щелку в двери и с неподдельным интересом подслушивает через нее папины разъяснения.

Следующим моим заданием стала сказка Уайльда «Соловей и роза». Переводила я ее с увлечением: мне было любопытно, чем все закончится. Профессорская дочка пообещала влюбленному в нее студенту танец в обмен на красную розу. Я подумала, что раз она торгуется с самого начала, едва ли в конце полюбит парня. Так оно и вышло: у студента не было розы, но ему помог соловей и отдал свою жизнь за цветок, нужный для чужого счастья. Но капризная девушка не оценила этот дар и выбрала кавалера, который преподнес ей драгоценности.

– И зачем этот студент добивался ее, сразу же было понятно, что она бездушная! – заявила я папе, когда мы разбирали текст.

– Умение любить – это тоже высший дар, данный не всем, – ответил папа. – Тот, кто любит, возносит объект на пьедестал, наделяет его лучшими из качеств. Студент обладал даром любить, и девушка казалась ему такой же возвышенной, как он сам. А те, кто не был в нее влюблен, видели, что она пустая и корыстная.

– То есть, у нее не было дара любить? – уточнила я. – Но, может, она применила его к тому, кто принес ей украшения?

– Вряд ли, – усомнился папа. – Дар любить – что одного человека, что все человечество – предполагает умение во имя любви отречься от мелких корыстных интересов, что мы обсуждали, читая «Дары волхвов». Там дары супругов друг другу больше не имели для них практического значения, но оба сумели оценить их по достоинству, понимая, что ради счастья доставить радость любимому другой пожертвовал своими интересами. А профессорская дочка даже не почувствовала, что это не просто красная роза, а в ней заключена жизнь птицы и любовь студента, и выбрала подношение с прикладным назначением. С точки зрения практического смысла, она права: роза, с какой любовью она ни была бы подарена, скоро завянет, а драгоценности всегда будут стоить денег. Это земная девушка, оценивающая мир с точки зрения практических, а не духовных ценностей. Может, в остальном она не глупая и не злая, но понимать, где настоящая любовь сердцем, а не разумом, ей не дано, это факт. Ей кажется, что кто дороже подарок подарил, тот ее больше и любит. Таких людей очень много, и далеко не все из них злодеи, просто они как бы живут в другой системе координат или говорят на другом языке. Один чувствует мир душой, сердцем, говорит на языке чувств, а другой понимает его только в цифрах и фактах. Когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю.