Папа слушал очень внимательно, то улыбаясь, то смеясь, то сокрушенно качая головой, будто сидит в театре одного актера, поглощенный пьесой. Видя такое внимание, я вошла в раж и стала изображать героев рассказа в лицах, выдавая реплики Джима мужским баском, а Деллы – тоненьким девичьим голоском.

В конце папа даже захлопал и спросил:

– И какой главный подарок, по-твоему, каждый из них получил на праздник?

– Доказательство, что другой готов ради него на все! – не задумываясь, ответила я.

В этот момент я ощущала себя очень взрослой и мне это нравилось.

Папа спросил, осталось ли мне что-нибудь в рассказе непонятным?

– Да, – призналась я, – я не понимаю, почему такой заголовок? Почему это подарок каких-то магов? Можно было бы назвать рассказ «Дар любви», например.

– В русском литературном переводе этот рассказ называется «Дары волхвов», – сообщил папа.

– Но это же неправильно! – возмутилась я. – «Gift» – это единственное число, тогда уж «дар»! И кто такие эти волхвы?

– Литературный перевод с языка на язык предусматривает не только грамматическую точность, но и максимальное отражение художественного смысла, вложенного автором, – ответил папа. – Поэтому, чтобы быть литературным переводчиком, мало идеально знать иностранный язык и все речевые обороты, имеющие переносный смысл. Надо еще разбираться в литературе, написанной на этом языке, чтобы понимать стиль переводимого автора, предвидеть, какие фигуры речи он может применить, и улавливать нюансы. Ведь писатель играет словом, создает сложные образы, и не всегда это можно перевести буквально. Если ты внимательно посмотришь перевод слова «gift» в словаре, то заметишь, что в английском так называют не только «дар» в смысле «подарок», «подношение», но и талант. Например, «Gifted person» – это одаренный человек в смысле талантливый, одаренный природой, а вовсе не заваленный подарками. Таким образом, О’Генри вложил в название двоякий смысл, имея в виду не только конкретные подарки, о которых идет речь, но и дар обоих супругов. В данном случае, дар любви. Оба от природы одарены умением любить и жертвовать во имя любимого, а это тоже талант. Чтобы сохранить всю глубину вложенного автором смысла, переводчик на русский избрал форму «Дары волхвов», отсылающую к Евангелию. Ты знаешь, что такое Евангелие?

– Кажется, это примерно то же самое, что Коран, – неуверенно ответила я.

На тот момент в силу обстоятельств я действительно о Коране слышала и знала больше, чем о чем-либо, связанном с христианством. О происхождении христианской веры и ее назначении никто мне не рассказывал ни в школе, ни дома, ведь советские люди были партийцами и атеистами, особенно за границей. В церковь захаживала только моя няня тетя Мотя, ее никто не осуждал, но если родители узнавали, что она в очередной раз брала с собой меня, непременно проводили со мной беседу в ее отсутствие. Напоминали мне, что моя няня хотя и очень добрый человек, но все равно женщина малограмотная, и принимать на веру все, что она говорит о Боге, не нужно. Тетя Мотя, мол, закончила всего три класса деревенской церковно-приходской школы, вот и верит в Бога, как в сказку. А сейчас она уже старенькая и разуверять ее поздно, да и незачем. А вот я, как молодое поколение, которое увидит светлое коммунистическое будущее своими глазами, должна понимать, что религия нужна для того, чтобы одурманивать людей. Чтобы каждый человек думал, что он не может управлять своей жизнью сам, что за него все решает кто-то другой, кого он никогда в жизни не увидит. А чтобы этот «кто-то» решил за тебя твою судьбу получше, надо еще ходить и регулярно его упрашивать – то есть, молиться. А поскольку Бога никто никогда не видел, люди сами же нарисовали иконы, повесили их в церквях и ходят вымаливать «божью милость» вместо того, чтобы добиваться своих целей собственным трудом. А некоторые готовы хоть всю жизнь выпрашивать, лишь бы самим ничего не делать.