– К палате приставлена охрана. Я, как твой лечащий врач, запретил сейчас любые допросы, но будь готов. Не верю я почему-то, что ты похититель. Другой ты человек. И еще. У тебя под сердцем осколок сидит. Старый. Я его трогать не стал – опасно. Такой подарок у тебя, вероятнее всего, с войны остался. Вспоминай. Я тоже воевал. Такое не забывается. Ну и последнее… На твоем лице есть следы пластической операции. Я с этим профилем плохо знаком, не знаю, изменилась ли твоя внешность, но об этом тоже подумай.

Андрей Иванович попрощался и вышел за дверь. Поехал домой отдыхать. В коридоре я слышал его строгий голос, его троекратное «нет» полицейскому, который дежурил у двери. И короткое «завтра поговорите». Значит, до завтра у меня есть время собраться с мыслями, а сейчас надо спать. Голова все еще болит, а по глазам, будто кто ножом режет… Утро вечера мудренее.

ГЛАВА 6

Заснуть не получалось очень долго. Неожиданно вспомнилась народная мудрость – жизнь прожить не поле перейти. Сейчас я стоял на том самом поле и не помнил ни одной тропинки, по которым я мог бы сюда попасть. Все казалось странным и незнакомым, принадлежащим какому-то другому персонажу. Наверное, я начал засыпать, потому что вдруг на этом самом поле, недалеко от меня появился белокурый мальчишка. Он стремительно приближался, но я видел лишь его очертания. Больное воображение после рассказа Андрея Ивановича? Или… Что, если я действительно похитил ребенка?! От этих мыслей я резко открыл глаза и снова натолкнулся на стену боли, которая напомнила о себе в голове и глазах.

– Сестра! – вырвалось из моего нутра, потому что терпеть дальше я просто не мог.

В коридоре послышались шаги. Дверь открылась и вошла женщина с утрированно-пышными формами. Двигалась она на удивление быстро. Каждое ее движение было отточенным и правильным.

– Что случилось? – спросила она.

В ее голосе определялось нескрываемое пренебрежение, видимо от того, что я нарушил покой ночной смены своим внезапным криком.

– Голова болит страшно, – пожаловался я, – можно таблетку?

– Можно, – буркнула она, развернулась и вышла из палаты, хлопнув дверью.

Спустя минуту «ночная фея» появилась снова, молча кинув на стол возле моей кровати обещанную таблетку и поставив стакан воды, из которого выплеснулись капли. Вступать в конфликт я не имел никакого желания. Быстро выпил лекарство и извинился перед медицинской сестрой, что потревожил ее. Я поймал острый ненавидящий взгляд «ночной феи». За что? Вроде бы не успел еще сделать ей что-то плохое. Или успел? То, что я услышал дальше, полностью выбило меня из колеи и повергло в шок.

– Возятся тут с убийцей… Андрей Иванович, добрая душа… Своими бы руками тебя убила, да мараться не хочу.

Я не нашел ни одного слова, ни одного аргумента, чтобы возразить ей. Медсестра уже выходила за дверь, а я лежал и не мог пошевелиться. Глаза устало закрылись. Передо мной снова было поле. Я снова был на нем один. Шел дождь, но капли стекали только по щекам. Где-то далеко я отчетливо слышал взрывы. Трава вокруг меня загорелась. Стало нечем дышать. Ну, вот и все. Это конец. Я поймал себя на мысли, что думаю об этом спокойно. Наверное, просто устал. За пеленой дыма я различил силуэт мальчишки. Он не убегал от меня. Грустно смотрел прямо мне в глаза и ничего не говорил. Кто-то сильной рукой выдернул меня из огненного плена, и я снова оказался в больничной палате.

– Макс, очнись! Макс! – это был Андрей Иванович. – Уфф… Ну и напугал же ты меня, дружище…

– Что со мной, док? – просипел я.

– Горишь весь. Вроде на поправку шел и на тебе… Похоже на шок, но вот что его спровоцировало – не пойму. Давай, рассказывай.