А, может, у меня галлюцинации? Что не совсем здорова, я уже поняла, иначе как объяснить всплывшие обрывки воспоминаний? Возможно это всё сны, вызванные моей нездоровой психикой после случившегося, и я воспринимаю их как реальность.

И парень этот, что подошёл ко мне во дворе, с ним тоже что-то не так. Откуда у меня воспоминания с ним, если первый раз его вижу?

Одни вопросы, на которые у меня нет ответов. Но самый главный вопрос: почему эти обрывки всплыли сейчас, и сколько раз это уже происходило?

- Девочка сильнее, чем кажется, мне приходится на многое идти, чтобы признать её…

- Я понял, - обрывает её мужчина. – Я удвою сумму, а могу и утроить, если она с собой что-нибудь сделает и избавит всех от проблем.

- Вы понимаете, что это уже преступление? – возмущённым голосом обращается к нему Ксения. – Одно дело кормить её психотропными, а вот это…

- Никто ведь не говорит, что вы должны сделать это своими руками, - обыденным тоном говорит он. – Я уверен, что вы можете довести её до нужного нам исхода.

- Вам, это нужно вам, - поправляет его Ксения. – Что она вам такого сделала, что вы хотите её смерти? – спрашивает она, и я даже дыхание задерживаю, чтобы услышать каждое его слово.

- Это не ваше дело, - раздражённо отвечает он. – Скажу только одно: прежде чем раздвигать ноги, убедитесь, что это хорошо для вас закончится, - добавляет мужчина, и меня словно головой об стену приложили.

Вот и ответ на все мои вопросы.

Поговорить с Ксенией я, естественно, передумала и, развернувшись, побежала обратно во двор. Только перед самым выходом убавила шаг и мимо «надзирателей» прошла спокойно. А вот куда идти дальше и что, в принципе, делать, я не знаю. Возвращаюсь на своё местечко у дерева, сажусь на землю и, обняв колени руками, утыкаюсь лбом в них и даю волю эмоциям.

Значит, Филипп решил избавиться от меня и ребёнка одновременно, одним выстрелом двух зайцев. Почему? За что он так со мной? Я ведь ничего от него не потребовала, не бегала за ним после того, как он воспользовался мной и выбросил. Чем мы ему помешали?

Каким уродом надо быть, чтобы убить собственного ребёнка и внука? Я им этого никогда не прощу и просто так не оставлю. Надо выбраться из этой тюрьмы и не дать так называемым врачам пичкать меня таблетками. Не знаю, что у меня получится, раз я не помню почти ничего. Кто знает, что они со мной ещё делают, никому нельзя доверять. Надо дождаться Артура и сказать ему всё, он ведь навещает меня? Должен, не бросил же меня на произвол. Он не мог.

- Опять плачешь? – раздаётся над головой уже знакомый голос.

- Нет, это от солнца, - нагло вру и вытираю мокрые щёки.

- Ну конечно, - усмехается парень и садится рядом со мной.

- Что тебе надо? – нервно спрашиваю, повернувшись к нему лицом.

- То, что и тебе: выбраться отсюда, - ошарашивает меня своим ответом.

- Что? – делаю вид, что не понимаю.

Может, это человек Ксении, и так он проверяет меня на вменяемость?

- Анна, - устало выдыхает. – Мы это уже проходили, но я могу повторить: нас тут травят, делают из нас марионеток.

- Не понимаю, о чём ты говоришь, - мотаю головой и прячу глаза.

- Всё ты прекрасно понимаешь, только нет в этом толку, - опускает голову обречённо. – Через час ты опять ничего не вспомнишь, я уже сам потерял надежду, если честно.

- Почему не вспомню? – интересуюсь, внимательно следя за ним.

- Потому что каждый раз, когда тебя накрывают воспоминания, ты бежишь к нашей дорогой Ксении, жалуешься и она тебя успокаивает, таблеточку протягивает, и твои мозги снова превращаются в жижу.

- Откуда ты знаешь, что я делаю в кабинете психотерапевта? – продолжаю допрашивать, понимая, что он явно знает больше моего.