- Нет! Я тебя никуда не пущу! – отец впивается в мой локоть, тем самым останавливая меня.

- Я тебя не спрашиваю…

- Ты на взводе, тебе надо успокоиться, у тебя больное сердце и, не дай Бог, что-то случится по дороге…

- Я тебя однажды послушал…

- И правильно сделал. И сейчас послушай. Я твой отец и хочу для тебя только хорошего. Поверь, - последнее слово он говорит, устремив взгляд на дверь.

Поворачиваюсь и вижу нашего семейного доктора.

- А он что здесь делает? – спрашиваю и вырываю руку из хватки отца.

- Я знал, что ты занервничаешь, это меры предосторожности.

- Я в порядке, не стоит…

Мне в плечо втыкают шприц, и перед глазами моментально мутнеет.

Проведя полгода в больницах от запаха лекарств тебя начинает тошнить и уж тем более ты этот запах ни с чем не спутаешь. Ещё до того, как я открыл глаза, понял, что нахожусь в больнице. Пытаясь прийти в себя и догнать, какого чёрта происходит, в моей палате обнаружился охранник, что мирно листал какой-то журнал, сидя на узком диване.

На секунду мне показалось, что я только пришёл в себя после того, как получил пулю от брата Анны, но воспоминания последних событий обрушались как летний ливень.

Поднял чугунную голову с подушки, намереваясь выйти отсюда и поехать к Анне.

- Вам лучше не вставать, - прогремел грубый голос охранника.

- Я сам знаю, что для меня лучше, - хрипло проговорил я, а потом отцепил от себя капельницу и провода, что были приклеены к груди.

- У меня приказ, - раздался над головой. – Никуда вас не выпускать.

- Я тебе что, маленький ребёнок? – говорю и тут же морщусь.

Я должен был стать отцом. Я, мать вашу, морально был готов, представлял, как буду держать его. Я кроватку ему купил!

- Мне приказали, я выполняю, - говорит этот громила и, сжав моё плечо, толкает меня на кровать. – Это моя работа, - пожимает плечами.

- Ты с дуба рухнул? – возмущённо смотрю на него. – Тебя вышвырнут отсюда в два счёта. Отпусти! – требую и снова делаю попытку встать.

- Не могу, - бросает коротко, разворачивается и встаёт у входа, закрывая путь своим медвежьем телом. – Ваш отец дал чёткие инструкции.

Да кто бы сомневался, что отец приложил к этому руку.

- Набирай его, я сам поговорю.

Осмотревшись, не обнаружил своих вещей в палате, что тоже не удивительно.

- Пожалуйста, - протягивает мне телефон, и я буквально вырываю его из рук охранника.

Подношу трубку к уху и терпеливо слушаю длинные гудки. Вру, нет у меня никакого терпения, у меня только вопросы.

- В чём дело, Игорь? – наконец-то раздаётся голос отца по ту сторону. – Он проснулся?

- Проснулся, - недовольно бросаю я.

- Филипп? – удивляется мой собеседник. – Ты как себя чувствуешь?

- Так же, как и до того, как проснулся в больнице. Какого чёрта? – нервным тоном спрашиваю.

- У тебя был приступ, и мне пришлось…

- Хватит мне врать! – перебиваю его и встаю с кровать. – Взрослый человек, а всё глупостями страдаешь. Что я здесь делаю, я тебя спрашиваю? – наматываю круги по палате, не видя себя от злости.

- Успокойся, тебе нельзя нервничать, - мирно обращается он ко мне, чем только сильнее раздражает.

- Какого чёрта ты приставил ко мне охрану? – игнорирую его слова. – И почему он не разрешает мне выходить? Мне что, десять лет?! Что за игры ты устроил?! – ору на него и чувствую, как в груди начинает давить.

- Филипп, сколько раз тебе можно повторять, у тебя больное сердце, у тебя был приступ, и, если ты сейчас не успокоишься, он может повторится.

Словно по щелчку в грудь всё сжимается, и я едва дохожу до кровати. Охранник в два шага оказывается рядом и помогает мне прилечь.

- Я жду тебя в больнице, - говорю отцу, после чего отключаю звонок и протягиваю телефон его владельцу. – Ты можешь подождать снаружи, - кивнул охраннику на выход.