Артур побыл у нас два дня, и я с трудом сдерживала слёзы, когда провожала его.

- Прости за резкость, - сказал он перед отъездом. – Я не смогу.

Я, поняв, о чём он, просто кивнула. И, обняв его на прощание, всё же расплакалась.

- Обещай, что будешь приезжать почаще, - потребовала я.

- Обещаю, - с улыбкой сказал он и уехал.

4. 4

Филипп

Пять месяцев спустя

- Ты уверен, что людей хватит? – отец никак не уймётся.

Мы сидим в его кабинете в нашем загородном особняке, и он всеми методами пытается убедить меня не сделать того, что задумал. Не сделать самому, а послать проверенных людей. Но я должен сам с этим разобраться, к тому же, отец не знает весь мой план.

- Уверен, - киваю и наблюдаю, как рассеиваться выпущенный отцом сигаретный дым.

Больше полугода не прикасался к сигаретам, алкоголю и тем более наркотикам, и никогда больше не прикоснусь.

Полученная пуля на парковке клуба чуть не отправила меня на тот свет, но благодаря связям отца и его деньгам я выжил. Правда пришлось пройти долгое лечение, а потом ещё и реабилитацию в приватной клинике для наркозависимых.

После первой операций я пролежал в коме и мне снилось только она – Анна. Такая, какой я отвёз домой – растрёпанная, бледная и со счастливым лицом. Но чаще всего мне снились её слёзы, которые она попыталась скрыть после моих слов.

У меня было много времени наедине с самим собой, чтобы осмыслить всё. Я видел смерть своими глазами, пережил три операций, боролся с ломкой, но ничего из выше перечисленного не терзало так, как девушка с запахом ягод.

Она мне снится почти каждую ночь, мерещится где-то в толпе, а милый голосок до сих пор звенит в ушах.

И всё что я сейчас хочу – это найти её. Братец её, конечно, заслуживает мести, но и я заслужил, и даже не виню его.

А том, кто меня в больницу отправил, как оказалось, знал только я. В клубе нет камер, как внутри, так и снаружи. Слишком важные люди туда ходят, чтобы подставлять их репутацию под удар. И как только я пришёл в себя, на меня накинулись с вопросами. Отец с его начальником службы безопасность и бравые полицейские, что поспешили на помощь мэру города.

Пришлось рассказать отцу о случившемся, тогда он избавился от ментов, дабы не поднять ещё больше шума. Естественно, пресса несколько месяцев писала о том, что сын мэра подвергся нападению. Первые недели отцу вообще прохода не давали, всё пытались разузнать о моём состояние. Более смелые писали, что я и вовсе подох уже, или что не было никакого покушения, и я лежу с передозом. А если пойдёт слух о том, что я сделал, отец век не отмоется.

Возможно, я когда-нибудь и попал бы в больницу с таким диагнозом, потому что сам вряд ли бы перестал бы принимать эту дрянь. И в каком-то смысле брат Анны спас мне жизнь, выпустив в меня пулю. Вот такой парадокс.

- Я его на куски порву! – процедил сквозь зубы отец, после того как я выложил ему на блюдечке какой его сын подонок.

- Я сам разберусь…

- Разберёшься, - фыркнул он. – Ты не самый лучший сын, но ты мой сын, и в независимости от того, что ты сделал, наказать тебя имею право только я. А девка эта сама ноги раздвинула и придумала всё, чтобы денег с тебя стрясти.

Его слова больно резанули, и на миг я подумал, что, может, он прав, но, вспомнив глаза девушки, тут же отогнал эти мысли.

- Нет, я так не думаю, - сказал я, мотая головой.

- Думать – это не твоё! - повысил голос отец. – А я не сомневаюсь, что так и было, только, судя по всему, этот сукин сын – брат этой шлюхи, был не в курсе планов сестрицы. Ну ничего, я с ними разберусь. Ещё не родился тот человек, что посмеет встать на пути у Горюновых.