», — повторила она по памяти написанное Принцессой о Лисе, словно выучила наизусть. — А потом рассказала мне про твою шапку, рыжую бороду и как вы встретились, я сразу подумала, что это ты и попросила фотографию, но тогда и не подозревала, насколько для неё всё будет серьёзно.

— Она знала уже тогда? — ужаснулся Лис.

— Нет, — девушка слегка пришла в себя, но ещё заметно нервничала и всё так же, по совершенно непонятным Лису причинам, держалась за шею, словно боялась простудиться или у неё болело горло. — Я сказала позже. Перед тем как она съехала от тебя, и вы расстались. Долго не знала, как ей признаться, боялась ошибиться. Но подумала, будет нечестно, если я промолчу. И рассказала, что тот мой Нерон — это ты.

Лис покачал головой, не веря своим ушам: ещё до отъезда?! То есть до того, как Принцесса сказала, что будет ждать и этого он ей запретить не может, она уже знала? И вместо того, чтобы вычеркнуть чёртова рыжебородого потомка Агенобарбов из своей жизни и забыть, обещала его дождаться?

О, детка! Лис выдохнул, словно получил удар под дых. Да, собственно, и получил.

Посмотрел на Леру.

Выходит, ты лучше меня, — стоически признал он. — Смелее, преданнее, честнее.

И глядя, как девчонка сглотнула, невольно отметил, что она хорошенькая. Стройная, белокожая, с длинными льняными волосами. Только стылый русалочий взгляд придавал ей вид «не от мира сего» и всё портил.

— И что она ответила? — спросил Лис, хотя ответ был очевиден.

— Что ей всё равно. Ты взрослый. Ты имеешь право на прошлое, каким бы оно ни было. Даже если ты перетрахал весь город, всё это было «до», и для неё ничего не меняет. Она тебя любит. И будет ждать, даже несмотря на то, что ты ясно дал понять: шансов у неё мало. Таков её выбор.

Лис стянул с головы шапку, набрал пригоршню снега, потёр голову, шею, лицо, засунул в рот слипшийся комок, пожевал грязный снег, выплюнул.

А он-то думал, что уже всё знает об этой жизни. Но она продолжала его удивлять.

— Мне ужасно стыдно, как я вела себя с тобой, Динар, — наконец опустила руки Лера. — Вульгарно, вызывающе, глупо. Хотела казаться, — она покачала головой, — не знаю кем. Дешёвой шлюхой? Так, наверно, ты обо мне подумал? — Она усмехнулась. — А сама голого мужика видела первый раз в жизни.

— Ну я тоже вёл себя как свинья, ведь прекрасно понимал, что ты не та, за кого себя выдаёшь, — зачем-то вспомнил он как девчонка неумело пыталась орально его удовлетворить. Как дрожала. Как вскрикнула, когда… — Зря ты только не сказала.

Хотя… что бы изменили её слова «я девственница»? Да ничего. Он бы всё равно её трахнул. Потому что был на взводе. Потому что «напросилась», как он тогда для себя решил или, точнее, себя оправдывал. Потому что только что ушёл от жены и хотел поставить в их отношениях жирную точку. Ну, разве что был бы аккуратнее, терпеливее, нежнее.

Лису до сих пор было тошно, что он так поступил. Да что аккуратнее, он должен был просто её одеть и отправить домой. С тех пор он зарёкся связываться с девственницами. Но за то, как повёл себя тогда, ему было стыдно до сих пор.

И только сейчас Дина осознал, что именно «стыдно» и нашёптывало ему на ухо, чтобы молчал. Он не хотел, чтобы Принцесса знала его таким. Жестоким, бездушным, эгоистичным. Он хотел казаться лучше в её глазах.

Но ей не нужно его «казаться». Она изначально приняла его таким, как есть. Несовершенным. Со всеми его недостатками. Любым. И не просто так выдала карт-бланш: не рассказывать ей всего — пыталась уберечь от этих ненужных неуклюжих мучений.

В горле стоял ком.

— Прости, — нервно сжала руки Лера и посмотрела на Лиса.