— Да-да, тебя провели, как маленького сосунка, ха!

Будь она пацаном, врезал бы за такие слова этой стерве. С трудом взяв себя в руки, сжимаю кулаки и пытаюсь подавить свою ярость. Поведение Лили и то, как разговаривает со мной эта стюардесса, невероятно злят.

— Так. С этим разобрались. Что еще ты знаешь? Например, фамилию, возраст, где учится.

— Нет, этого ничего не знаю.

— Тогда что еще?

— Больше ничего мне о ней не известно. Всё, давай еще штуку, и я пошла.

Она протягивает ко мне руку ладонью вверх.

— Да та инфа, которую ты мне поведала, даже на одну штуку не тянет! Но я щедрый сегодня. Забирай ее и вали.

— Ты мне обещал дать еще одну штуку баксов!

— А ты мне обещала инфу, но ее нет. Кроме имени — ничего.

В данный момент она меня ненавидит, и эта ненависть читается в ее глазах. Но мне всё равно. Я тоже терпеть не могу таких, как она. Ради легких денег предаст любого, при этом еще и захочет продемонстрировать свое превосходство над тобой. Хотя этого превосходства нет и быть не может.

Внезапно пах простреливает яркая боль, заставляя сложиться пополам, а в глазах темнеет.

Дрянь! Она ударила меня между ног! Меня!

— Урод самовлюбленный! — слышу ее удаляющийся голос, когда она очень быстро направляется к выходу.

Беги, с*ка, беги. Не то, если найду, ты мне за это ответишь!

Когда боль проходит, спешу на улицу, к Тёме. Он стоит у выхода и курит сигарету.

— Эй, чувак! Ты что такой красный? Видел я, как твоя цыпочка убегала. Бросила, и ты из-за этого страдаешь теперь?

— Тём, заткнись! И так тошно.

— Что случилось-то?

— Ничего. Поехали, тетка, наверное, уже заждалась.

— Да, уже пару раз мне звонила.

— Где машину оставил?

— Пошли, Казанова хренов.

— Слышь, Малой, я и ударить могу за такие слова.

— Можешь, но не будешь! Иначе, когда к матери приедем, она тебя обратно первым рейсом отправит, ты же ее любимого сына решил поколотить, кровиночку родную, так сказать.

— Не паясничай, а то можешь и с лестницы упасть. Случайно.

— Ага, только, знаешь ли, трудно упасть с лестницы там, где ее нет.

Понимаю, что этого болтуна не переговоришь, и просто включаю игнор. Надо обо всем подумать. Информация, что я получил о Лили, мне не понравилась. Вот совсем. И надо решить, нужно ли мне вообще о ней еще что-то узнавать, или просто забыть и наслаждаться поездкой в Россию?

4. Глава 4

В квартиру тетки приезжаем быстро, почти без пробок. Встречает она меня с русским гостеприимством. Уже из прихожей виден накрытый стол человек на десять, хотя у них семья состоит из четырех, ну и плюс я, пятый. По обалденному аромату, что кружит в воздухе, понимаю: еще что-то допекается в духовом шкафу. На столе стоят напитки, как алкогольные, так и без. Катя, моя кузина и старшая сестра Артема, подбегает и с радостным визгом обнимает меня.

— Не будь ты моим братом, я бы в тебя влюбилась! С приездом, Дени! — и целует меня в щеку.

—Я бы тоже была в тебя влюблена, не будь ты моим племянником. И если бы была лет на двадцать пять моложе. Хотя о чем это я? Я и так в тебя влюблена!

Моя тетя Таня — святая простота. О своих чувствах всегда говорит открыто. Она подходит и крепко обнимает меня, а после целует в обе щеки.

— Ну мама! Разве так можно? — возмущается Катя. — Ладно я так сказала, но ты-то куда?

— А чем я хуже тебя?

— Это, знаешь ли, обидно, мам, — встревает в разговор двух женщин Артем, — мне ты так в любви не признаешься.

—Ты оболтус, Тёма! Симпатичный, милый, но оболтус.

— Мам, ну так я же моложе, мне еще погулять надо, да и учусь я. Вот закончу универ, стану много зарабатывать, тогда признаешься в любви?

— Оболтус ты не поэтому, Тём. Связываешься с неподходящими для тебя девушками, мне такие невестки не нужны. Вот станешь серьезным, как Даня, тогда и признаюсь.