— Сев, кстати, как прошло собеседование? Тебя взяли? — опустившись за стол напротив мужа, спросила она, надеясь, что удастся перевести разговор в другое русло. Со всеми сегодняшними событиями она совсем забыла об этом.

— Взяли бы, только я в эту шарашкину контору сам не пойду, — презрительно фыркнул он, не поворачиваясь к ней. — Как ты вообще додумалась меня туда отправить?

— Сев, да ты что? Это приличная компания, они на рынке уже много лет, зарплата там стабильная, — удивилась Инна. — Риткин муж просил за тебя у самого начальника, потому что туда людей с улицы не берут, только через знакомых.

— Хорошую же должность они мне предложили — помощник менеджера. Целый день в офисе, париться над составлением графиков и отчетности, выходной только раз в неделю, а зарплата — копейки, — муж одарил ее недовольным взглядом и снова уставился в экран, принялся перещелкивать каналы, тем самым давая понять, что тема закрыта.

— Ну, неправда. Ритка сказала, что платят там очень прилично. Пройдешь испытательный срок в три месяца и…

— Три месяца! Да пусть катятся куда подальше, — зло рассмеялся он. — Работу в офисе на весь день я и сам могу найти, да с зарплатой получше!

— Ну, так, найди! — не выдержала Инна, тоже начиная заводиться. — Ты же больше месяца нигде не задерживаешься и это еще в лучшем случае.

Муж вскочил на ноги, отбросил пульт на стол, и тот с грохотом прокатился по поверхности. Отойдя к окну, скрестил руки на груди.

— Да лучше так, искать что-то стоящее, пробовать и уходить, понимая, что это не мое, чем как ты в больничке своей горшки таскать!

Его последнее высказывание ее окончательно добило. Стало невыносимо обидно от его слов.

— Я не таскаю горшки, — произнесла Инна после паузы.

— Посмотри на себя! Вечно уставшая, бледная, как моль, ногти под корень стрижешь, никакого маникюра! — резко обернувшись к ней, мрачно заметил муж.

Инна молчала, словно спрятавшись в свою невидимую скорлупу, закрывшись от него за непроницаемой стеной, куда его голос доносился, словно из-за пелены. Она знала, главное, держать себя в руках. Не давать волю слезам, иначе он будет «бить» еще больнее. Слезы раздражают его еще больше.

— Я работаю в операционной и по профессиональным требованиям не могу позволить себе длинные ногти, — собрав все свои силы, чтобы не выдать дрожи в голосе, тихо сказала она, затем встала и ушла в комнату. Легла на кровать, обхватив себя руками и поджав колени к груди, зажмурилась. Ощутила себя маленькой девочкой, одинокой и беззащитной, которой так сильно хотелось расплакаться, но приходилось держать себя в руках и не показывать своей слабости.

Минут через пять послышались шаги и в комнату зашел Сева. Тяжело опустился на кровать, пододвинулся к ней и обнял со спины, уткнувшись носом в волосы.

— Иннусик, ну, ты чего, обиделась? — уже совсем другим тоном заговорил он. Инна привыкла к таким перепадам в его настроении — он быстро заводился и так же быстро остывал, начинал просить прощение.

— Ну, ладно тебе, прости дурака! Ты сама виновата, завела меня с этой работой. Ты же знаешь, что я могу что-нибудь ляпнуть на эмоциях. Прости, я не прав, нормальная у тебя работа, — он потерся щекой о ее щеку, оставляя царапающий след щетины. А Инна вдруг подумала о том, что он и не стремился получить эту должность — даже не побрился перед собеседованием, хотя она предупреждала, что фирма серьезная и выглядеть нужно соответственно.

— Ну, что мне сделать? Как загладить свою вину? Кажется, ты вчера говорила про то, что сегодня будет «подходящий» день… — горячо зашептал ей на ухо муж и принялся покрывать поцелуями шею. — Хочешь, поработаем над тем, чтобы…