Потом зашагал вниз по тропе.

Он преодолел половину пути, прежде чем вспомнил, что ничего не взял с собой в дорогу – ни запасной одежды, ни инструментов, ни еды. Всё, что у него было, – нож Тома. Однако возвращаться было поздно, и Адриан утешился тем, что от подножья гор недалеко до деревни, а там ему наверняка укажут путь в замок Гвэнтли…

Мологопоклонников Гвэнтли, присягнувших Одвеллам, которые уничтожили его семью.

Когда Адриан вышел в долину, небо на горизонте уже начинало розоветь. Он потерял кучу времени при спуске, но ничего не мог с этим поделать – приходилось всё время останавливаться, пытаясь восстановить в памяти дорогу, которой он шёл вчера утром, а в темноте это было вдвойне трудно – хорошо хоть ночь выдалась лунной и ясной. Ночь, но не утро – к рассвету небо помутнело, и над долиной сырел туман, временами срывавшийся в мелко моросящий дождик. Было холодно, и у Адриана зуб на зуб не попадал. Он старался не думать о том, что будет, если начнётся настоящий ливень.

Подумав, к деревне Адриан пошёл не прямо, а вдоль хребта, держась дороги, но не приближаясь к ней. Он сам не знал, чего опасается, помимо, разумеется, Тома, который уже наверняка проснулся и обнаружил побег своего узника; однако не прошло и часа, как Адриану пришлось возблагодарить Гвидре, направившего его окольной дорогой. По тракту в направлении деревни проехал отряд вооружённых людей, за ним, чуть позже, ещё один. Пригибаясь, Адриан пробрался меж сползавших с горного склона деревьев и кустов так близко к дороге, как мог, – и тогда увидел деревню, пестревшую от жёлто-фиолетовых одежд клана Гвэнтли. Мужики со всей деревни сходились и под руководством гвэнтлийской стражи строились рядами; воодушевлёнными они не выглядели, но и удивлёнными или недовольными – тоже. Лорд посылал их сражаться, и они шли, хотя и не знали, за что им предстоит биться и, может быть, умирать. Только женщины голосили, но не слишком шумно – жёлто-фиолетовые одежды смиряли и их.

Крестьянам не доставало ни выправки, ни расторопности; люди Гвэнтли, большинство их которых не спешивались, довольно бестолково пытались организовать их. Адриан понял, что это затянется надолго, а он не мог ждать – ему то и дело чудилось, что он уже слышит дыхание Тома на затылке, и вот-вот вкрадчивый голос скажет ему на самое ухо: «Далеко ли собрался, парень?» Это неожиданно яркое видение заставило Адриана порывисто обернуться и, убедившись, что пока – но только пока – это лишь его воображение, всё-таки сдвинуться с места.

Выбора не было – деревню пришлось обходить. А что за ней и, главное, где будет безопасно, а от чего надо держаться подальше – Адриан понятия не имел.

А тут ещё зарядил дождь, как по заказу. И лил весь день, то стихая, то расходясь с новой силой, лупя по земле, сминая траву и высекая из тракта брызги грязи. Адриан сперва бежал, потом перешёл на шаг, потом просто брёл вдоль дороги, уже не прячась. За деревней тянулись поля, сколько хватало взгляда, кое-где маячили рощицы, но ни городских стен, ни громады замка, ни хотя бы огней новой деревушки было не разглядеть. Если что-то из этого и находилось в долине, то сейчас дождь и туман скрадывали их. Адриан помнил путь, которым Том привёл его сюда, но не собирался им возвращаться: они шли едва различимыми тропами через поля, останавливаясь на хуторах, хозяев которых Том в основном знал, и относились они к Адриану ничуть не приветливее, чем сам Том. Любой из них, увидев его теперь, чего доброго, запер бы в погребе, а сам тем временем донёс. Нет уж, лучше одному.