– Вот смотри на столе, – равнодушно протянула библиотекарша.

На столе лежали книги Ленина, Карла Маркса, книжечка Леонида Брежнева «Малая земля», еще что‑то, уж не помню, но пьес Шекспира на столе я не заметил.

– Скажите, а есть сейчас в библиотеке пьесы Шиллера? – спросил я библиотекаршу.

– Нет.

– А пьесы Бомарше?

– Тоже нет.

– А пьесы Мольера?

Библиотекарша подняла, наконец, голову, недовольно взглянула на меня, помолчала минуту, потом строго спросила:

– Мальчик, ты всех писателей будешь здесь мне перечислять?

– Но я хочу их прочитать! – воскликнул я, краснея от волнения.

– Нет сейчас ничего.

– Я в каталоге я эти пьесы нашел, вот….

– Да, в каталоге книги есть, но они сейчас на руках, мальчик! Или домой, а то я сейчас милицию вызову.

– Гм, зачем милицию вызывать? – удивился я. – Я хочу читать книги, я…

– Мальчик, эти книги на руках, понятно?

Я отошел от стола библиотекарши, тяжело вздохнул и вышел из библиотеки.

Потом мой школьный товарищ Дима сказал, что дефицитные книжки библиотекари отдают читать своих знакомым, поэтому этих книг нельзя никогда найти на библиотечных полках, или иногда даже продают некоторым знакомым.

– Как продают? – удивился я. – Ведь это библиотечные книги!

Мой товарищ Дима лишь посмеялся надо мной, говоря, что я наивный и следует уже становиться взрослее:

– Слушай, Сережа, ты как на Луне растешь, что ли? Знаешь, какая маленькая зарплата у библиотекаря?

– Ну…

– Вот и ну! Хорошие книжки – дефицит, как и хорошая колбаса! Вот и обменивают кило колбасы на дефицитную книжку, которую ты не можешь прочитать. Потом читатель приносит эту книжку в библиотеку, дает библиотекарше еще новый дефицит, а она ему – новую дефицитную книжку. Бизнес своего рода!

– Фу, как противно…

– Это жизнь, старик! – объяснял мне Дима, улыбаясь. – А иногда дефицитные книжки даже продают.

– Как это?

– Молча! Бизнес своего рода, а потом книжки списывают. Или пишут, что их читатели потеряли.

Помните, мой дорогой читатель, старые лозунги о том, что наша страна являлась самой читающей страной в мире? Да? А помните сбор макулатуры в обмен на интересную книжку? Помните, надеюсь, книжных спекулянтов у входа в книжные магазины? Я‑то все помню, помню мои тщетные поиски пьес Шекспира, Шиллера, Мольера. Как мне хотелось их прочитать! Не найдя этих пьес в библиотеках, я решил ходить в читальню, чтобы читать нужные мне пьесы. Представляете себе, господа, мои дорогие читатели, отчаяние юноши, который хочет читать Шекспира, других известных драматургов, но не может найти их пьес в продаже или в библиотеках, живя в самой читающей стане мира?! Не абсурд ли, хотя мы жили и продолжаем жить в стране абсурда!.. И как мне было трудно читать пьесы в читальне, когда такое чтение требует тишины, покоя! Я тратил каждое воскресенье в читальне несколько часов, чтобы читать пьесы Шекспира. Отец постоянно ворчал, говоря, что потраченное мной время надо было уделить занятиям медициной, но я старался пропускать его замечания мимо ушей и не отвечать ему – так спокойнее жилось. Наконец, прочитав в читальне несколько пьес Шекспира и Мольера, я также прочитал многие сочинения Вольтера. Дидро, Жан Жака Руссо, Чернышевского, Добролюбова, которые еще более способствовали моему свободолюбивому нраву. Если отец с матерью жили тихо, даже опасливо, я рос и становился совсем иным, чем они: смелым, горячим, решительным. Я открыто говорил своим знакомым ребятам во дворе, что надоело жить в царстве дефицита и нищеты. Неоднократно отец и мать делали мне замечания, даже кричали на меня, говоря, что я должен помалкивать и не говорить, о чем думаю, с ребятами во дворе.