Это было сказано Евдокимом так пафосно и так восторженно-искренне, что Степан сам стал уже понемногу верить, что стал участником гениального творческого театрального эксперимента и слава, поистине настоящая слава найдет его совсем скоро.

Иван Тимофеевич пришел на работу в хорошем настроении и попросил помощника Таисию сделать двойной эспрессо по случаю завершения испытания нового двигателя для СУ-35. Двигатель – это самое наукоемкое механическое устройство по плотности инноваций в мире – превращался на завершающей стадии испытаний в живое сердце самолета, давая ему жизнь и способность парить в небе, как птица.

Завершение испытаний был всегда праздничным днем для всего конструкторского бюро, итогом многолетних бессонных ночей и мучительных поисков нестандартных решений. В глазах всех соратников, встретившихся по пути в кабинет, чувствовалось особое торжественное возбуждение перед демонстрацией результатов их высочайшего интеллекта и жертвенного труда.

Главный конструктор по взгляду своей помощницы сразу почувствовал что-то неладное и категорично прямо спросил:

– Ну выкладывай начистоту, Таисия. Что-то с двигателем? – от тревожного предчувствия в сердце врезалась тупая, ноющая боль.

Таисия взволнованно, глядя на побледневшего шефа, быстро заговорила:

– С испытаниями все идет в штатном режиме, но… – запнулась женщина

– Что еще за «но»? Не тяни кота за хвост, Тая. Ты же знаешь, что я не люблю неизвестности и недомолвок… – закипая от раздражения, на повышенных тонах произнес Иван Тимофеевич.

– Пришло распоряжение из министерства не допускать вас до испытательного полета по состоянию здоровья. Ваш личный врач Тамара Петровна категорически против вашего участия и написала рапорт, что ваше сердце показало при исследовании предынфарктное состояние. Вы можете не выдержать перегрузок и…

– Молчать. Кто смеет мною командовать? Эти врачи, будучи бессердечными людьми, пытаются лечить сердца. Здоровье человека зависит от воли и страсти жить. У меня планов жить на сотни лет, и никто меня не остановит и не помешает поднимать в небо новые крылатые машины. Подумать только! Какая пошлость! Какой-то докторишка, не понимающий, что такое диагностика двигателя ушами генерального конструктора, вмешивается в государственный проект, утвержденный самим Главнокомандующим. Чушь. Вредительство. Уволить её с сегодняшнего дня!

– Вы же знаете, что это невозможно. Профессор Венидиктова Тамара Петровна прикомандирована к нам от Минобороны и не может подчиняться вашим приказам. Вы принадлежите стране. Простите, Иван Тимофеевич, как это ни парадоксально, по приказу министра обороны вы подчинены в вопросах здоровья Тамаре Петровне, ибо ваше здоровье – это национальное достояние и профессор отвечает за вас своей головой.

– Трусиха! Перестраховщик! Оборотень в белом халате! Наберите мне министра обороны! – в ярости и не контролируя себя, выкрикивал отрывочные фразы генеральный конструктор, ища выход из шокирующей для него ситуации.

– Иван Тимофеевич, поверьте, Тамара Петровна – светило, и не только в России, но и признанный в мире кардиолог. Ваше сердце может не выдержать таких перегрузок на сверхзвуковом самолете. Тамара Петровна перед тем, как принять окончательное решение, провела консилиум со всеми отечественными медицинскими светилами, и решение по вашему вопросу вынесено единогласное – вам запрещено летать, – с сожалением и сопереживанием в голосе произнесла Таисия.

– Хорошо. Министр не может исправить это недоразумение. Все понятно. Буду обращаться к Главнокомандующему за помощью, – ослабевшим, поникшим, жалким голосом произнес Иван Тимофеевич и незаметно от Таисии положил таблетку валидола под язык.